Рудольф Шенкер - Scorpions. ROCK YOUR LIFE

Чужие люди стали братьями. Я помню, как мы стояли, опираясь на перила, и смотрели на счастливых людей.

— Клаус, ты помнишь? — размышлял я. — Год назад, когда мы играли в Ленинграде, тогда все было серым. А сегодня? Эту страну просто не узнать. Невероятно, правда?

— Рудольф, здесь еще много чего произойдет — ответил Клаус, не глядя на меня. Вероятно, он уже мысленно сочинял свою песню. И он был прав, впереди было еще очень много перемен. Но тогда мы оба и помыслить не могли, что будем сидеть в Париже и смотреть репортаж о том, как рушится стена. Абсолютно точно, не могли.

Потом про нас долго говорили, что мы выдвинулись на передний план рок-сцены за счет распада СССР и объединения Германии, что мы использовали эти события в своих целях. Нет, это не так. Мы были там. Мы были частью тех событий. Клаус лишь записал то, что видел своими глазами.

Вскоре после этого я предложил Клаусу записать русскую версию «Wind of Change». Я был в восторге от собственной гениальности, идея казалась мне блестящей, но Клаус воспринял ее с сомнением.

— Ты с ума сошел? — спросил он. — Я и русский язык! Перестань, Рудольф!

— Слушай, Клаус, ты подумай сам, — уговаривал я его. — Мы на Красной площади в Москве, сто тысяч фанатов, все круто, и тут ты вдруг запоешь «Ветер перемен» по-русски. Как ты думаешь, как всех это заведет? Старик, у тебя мурашки не бегут при мысли об этом?

Клаус ненадолго задумался, но промолчал. Я продолжал свою атаку:

— Песня вернется к русским зрителям, и они наконец поймут, о чем там речь. Ведь не все зрители понимают по-английски. К тому же ведь это Россия вдохновила тебя на этот текст: «Я плыву по Мисквереке до парка Горького» и так далее. Парень, это будет мегабомба!

Скепсис не покидал Клауса. Я же, наоборот, уже видел нас на сцене, над нами в темное московское небо взлетает пестрый фейерверк, а в ночи звучат наши песни.

— Ты представь себе — может, с нами захочет встретиться Горбачев, а мы тогда подарим ему песню на русском. Вот он удивится!

Да, я не шучу. Тогда я так и сказал Клаусу: «Ты представь себе — может, с нами захочет встретиться Горбачев…»

Идея русской версии «Ветра перемен» еще какое-то время витала в воздухе. В конце концов Клаус привык к этой мысли и дал добро. Мы заказали перевод, но результат получился такой неудачный, что Клаус не мог его петь в таком виде. Время шло, мы занимались другими делами, снова отправились на гастроли, записали песню на испанском — получилось классно и безумно понравилось нашим фанатам в Южной и Латинской Америке. Россия уходила все дальше и дальше на задний план. Потом мы сменили импресарио и однажды ехали в авто с его немецким партнером на очередное выступление. Внезапно в моем сознании всплыла идея русской версии, и я снова пустил шар по кругу Наш новый импресарио сначала прибалдел, но потом из него посыпались идеи. Мол, у него хорошие связи в языковой школе, можно узнать, как и что. Действительно, через несколько дней перед нами лежал перевод — лиричный и замечательно уложившийся в ритм. Клаус немного поупражнялся, наконец спел песню, и вскоре она уже звучала на всех русских радиостанциях. Супер!

Но настоящая сенсация ждала нас впереди! После исполнения песни на русском мы действительно получили приглашение в Кремль на 17 декабря 1991 года — лично от Михаила Горбачева. Неужели правда? Клаус недоверчиво смотрел на меня. «Может, это чей-то розыгрыш?» Все мы были потрясены.

Вечером перед нашим отлетом я смотрел новости. Показали русских парламентариев — те сидели в своем зале и дико ругались на Горбачева:

— Где Горбачев? Для немецкой рок-группы он находит время, а нас водит за нос. Мы хотим знать, что будет с нами и страной.

Ого!

Проклятье, подумал я. Разумно ли нам лететь в логово льва, раз там такая накаленная ситуация? Внезапно я растерялся. Советский Союз находился на пороге развала. В стране не хватало продовольствия, нарастало вооруженное насилие, вся нация стояла перед политическим переломом. Короче: в этой огромной стране царил абсолютный хаос. Вряд ли кто-нибудь на Западе знал, что там творилось на самом деле. Даже наши политики. Все это нужно было обдумать!