Элис Шрёдер - Уоррен Баффет. Лучший инвестор мира

«Доброе утро, мистер Мангер», — представители делового сообщества Лос-Анджелеса отвешивали поклон, проходя мимо его столика к менее почетным местам, мечтая о том, чтобы он их узнал и перекинулся парой слов. Мангер смотрел на них правым глазом. Левый был потерян вследствие неудачной операции по удалению катаракты 5. Теперь, когда Мангер говорил, его левое веко было приопущено, а голова постоянно поворачивалась из стороны в сторону в попытках охватить взглядом окружающее. Его единственный глаз находился в постоянном движении — казалось, что Мангер пребывает в состоянии вечной бдительности и одновременно с этим постоянного презрения.

Покончив с черничным десертом, Мангер возвращался в скромный и шумный офис, который арендовал у юридической компании Munger, Tolies & Olson (он основал ее в 1962-м и уже через три года вышел из состава владельцев). За офисом, спрятавшимся на верхнем этаже Wells Fargo Center, присматривала его многолетняя секретарша, истинная тевтонка Доротея Оберт. Там, в окружении научных фолиантов и книг по истории, биографий Бенджамина Франклина, огромного портрета мастера афоризмов и лексикографа Сэмюэла Джонсона, планов своей последней сделки с недвижимостью и бюста Франклина неподалеку от окна, он чувствовал себя как дома. Мангер восхищался Франклином, который был способен поддерживать протестантские буржуазные ценности, ведя при этом чертовски приятную жизнь. Он часто цитировал Франклина, проводил многие дни в изучении его работ, а также трудов других, говоря его собственными словами, «выдающихся мертвецов» — Цицерона и Маймонида. Кроме этого, он руководил деятельностью Wesco Financial (подразделения Berkshire), Daily Journal Corporation (компанией, публиковавшей юридическую литературу и принадлежавшей Wesco), время от времени занимался сделками с недвижимостью. У людей, способных отвлечь его своей болтовней от дел (за исключением членов семьи, близких друзей или партнеров по бизнесу), не было шанса пообщаться с ним — любые их намерения натыкались лишь на иронические остроты и туманные ответы секретарши Доротеи.

Мангер проводил основную часть своей жизни за работой по четырем причинам. Когда ему было интересно, он включался в любую деятельность и при этом не жалел денег. Однако поскольку он не имел привычки доверять большинству окружавших 16 его людей, его благотворительная деятельность приобретала форму дарвиновского отбора лучших. Значительную часть его взносов на благотворительность получали больница Good Samaritan, школа Гарвард-Уэстлейк, Хантингтонская библиотека и юридический факультет Стэнфордского университета. Представители всех этих организаций знали, что помимо денег и усилий Мангера им придется иметь дело с его поучениями и настоятельными просьбами делать все именно так, как он считает нужным. Он с готовностью оплачивал строительство общежитий для студентов юридического факультета Стэнфорда, но при этом каждая комната должна была иметь определенное количество метров в ширину, ее окно — располагаться в определенном месте, спальня — находиться в точном количестве метров от кухни, а парковка общежития — в месте, указанном самим Мангером. Он всегда знал, как сделать лучше, и использовал массу старомодных и достаточно раздражающих способов опутать получателей денег множеством обязательств — разумеется, им же во благо.

Но даже при таком активном участии в делах других людей Мангер каждый день выкраивал время для того, чтобы немного поиграть в гольф со своими соратниками в лос-анджелесском Country Club. Затем он ужинал вместе со своей женой Нэнси, иногда в собственном доме в Пасадене, который он лично проектировал, либо (значительно чаще) со своими старыми верными друзьями — в California Club или L.A. Country Club. День Мангер завершал, зарывшись носом в какую-нибудь книгу. Он регулярно отдыхал со своими восемью родными и усыновленными детьми, а также множеством внуков и выбирал для этого домик на Стар-Айленде в Миннесоте, где увлеченно (как прежде и его отец) занимался рыбной ловлей. Он принимал огромное количество гостей на своем гигантском катамаране под названием Channel Cat (который напоминал, по замечанию одного из гостей, плавучий ресторан и использовался в основном для развлечений). Короче говоря, несмотря на все свои странности, Мангер был прямолинейным семейным человеком, любившим своих друзей, свои клубы и объекты своей благотворительности.

* 16 16

Баффет также любил своих друзей и клубы, однако почти не занимался благотворительностью. Несмотря на то что его тип личности был значительно сложнее, чем у Мангер^, жизнь Баффета выглядела существенно проще. Он проводил основное время в Омахе, однако его расписание состояло в основном из собраний правлений различных компаний и визитов к друзьям, чередовавшихся с поразительной регулярностью, подобно фазам Луны. Если он был в городе, то проезжал меньше трех километров от дома, в котором жил уже четыре десятилетия, в офис на Кайвит-Плаза (который занимал примерно столько же лет) и в 8:30 садился за стол, принадлежавший еще его отцу. Перед тем как погрузиться в чтение кипы газет, он включал телеканал CNBC, отключал звук и лишь изредка отрывал взгляд от прессы, лежавшей перед ним на столе: American Banker, Editor & Publisher, Broadcasting, Beverage Digest, Furniture Today, A.M. Bests Property-Casualty Review, New Yorker, Columbia Journalism Review, New York Observer, а также статей нескольких авторов, которые, по его мнению, хорошо писали о фондовом рынке и рынке облигаций.