Иван Спатарель - Против черного барона

— Ну, если Киш устроил такой цирк в воздухе, значит, причина стоящая, — сказал, улыбнувшись, Скаубит.

— Будет работа телеграфу! — поддержал его комиссар Кожевников.

Когда «эльфауге» приземлился, из его кабины кубарем выкатился Киш. Забыв о протезе, он без палки быстро заковылял к нам:

— Братцы, беляки отступайт!

— Это мы знаем… — разочарованно ответил Кожевников.

Вытянувшись по стойке «смирно», Ганя с сияющим лицом доложил:

— Товарищи красные льетчики! Черный барон отступайт не только под Каховка! Он побежал, совсем побежал под Бабино — Ушкалка!..

Все, кто находились на аэродроме, бросились к Кишу с криком «ура», начали его качать.

— Не надо высоко! — умоляюще просил Ганя. — Протез сломайт…

Так мы узнали о разгроме врангелевских войск на Правобережье. Белогвардейцам снова пришлось форсировать Днепр под Ушкалкой, но на этот раз в обратном направлении…

Из Писаревских хуторов в штабы Южного фронта, б, 13 и 2-й Конной армий полетело по телеграфу очередное донесение красных летчиков:

«…В Ушкалке мост через Днепр разобран. От Ушкалки через Ольгофельд на Верхний Рогачик движется сплошная колонна кавалерии с обозом длиной около пятнадцати верст…»

В район Ушкалки для бомбометания и штурмовки отступающей колонны противника вылетели два «ньюпора». Это был тот самый полет, в котором Василий Антонович Захаров спас жизнь Скаубиту, севшему на вынужденную посадку в тылу врангелевцев. Затем в воздух поднялись еще четыре наших самолета. Бомбами и пулеметным огнем сопровождали мы тех, кто всего несколько дней назад собирался огнем и мечом пройтись по Украине и даже… начать новый поход на Москву. Последнее, генеральное наступление черного барона позорно провалилось.

В конце октября, незадолго до штурма Перекопа, мне позвонили по телефону:

— Товарищ Спатарель?

— Да.

— С вами говорит начальник Особого отдела.

— Слушаю.

— Мы задержали одного человека. Он говорит, что вы знаете и очень ждете его. Для установления его личности нужна ваша помощь. Я назову несколько примет, а вы скажите его фамилию…

Сердце забилось тревожно.

— Роста маленького, — хриплым голосом продолжал начальник Особого отдела. — В плечах широкий. Глаза голубые. Брови клочковатые. Лицо курносое, упрямое…

Я не дал ему договорить:

— Яша! Яков Яковлевич Гуляев!

— Он самый, — отозвался довольный голос на другом конце провода. — Ждет вас. Передаю трубку.

— Иван Константинович, Иван Константинович! — услышал я радостные восклицания. — Я пришел…

Мы встретились. Обнялись. Яшу трудно было узнать в рваной крестьянской одежде, измученного до крайности.

Вот что стало нам известно из его рассказа. Приземлившись в Александровске, Гуляев быстро порулил к стоянке. Но его почему-то никто не встречал. Потом он увидел двоих в черных кожаных куртках. Они махали руками. Подрулив к ним, летчик залихватски развернул машину и выключил мотор. Аккуратно застегнул планшет. Обернулся. Что это? К кабине бежал человек в погонах! Яков мгновенно выхватил маузер. Поздно! От страшного удара по голове летчик потерял сознание. Очнулся Гуляев тоже от боли. Его били ногами… раздетого догола. Господа офицеры сняли с него все: сапоги, тужурку, френч, часы.

— Ну ты, красная сволочь! Долго будешь прохлаждаться? — процедил офицер с худым дергающимся лицом. — Это тебе не на комиссарской перине отлеживаться.

На мгновение Яша вспомнил комиссара Ваню Савина, его «перину» — пиджачок из байки, на котором он спал…

— Вставай, гадина! — заорал другой офицер. Опираясь на раздавленные сапогами пальцы, Яков оторвал от земли локти. Подтянул ноги. Встал на колени. Шатаясь, выпрямился, голый, окровавленный.

Кругом — искаженные ненавистью лица.

— Ну, соколик, — сказал офицер с худым лицом, поигрывая обнаженной шашкой. — Молись своему Ленину, говори последнее слово: сейчас из тебя капусту будем делать…

В сознании Яши, словно вспышка, мелькнуло лицо Ильича. Как будто вновь услышал его слова: «Биться надо до конца…»

Смотря в упор в наглые, остекленевшие глаза офицера, Гуляев спросил:

— А дадите досказать, ваше благородие? Не зарубите раньше?

— Сказывай! Минута туда, минута сюда — значения не имеет. Все равно полетишь на тот свет!

Со всех сторон донеслись злобные выкрики:

— Говори!

— Не мямли! Мычи скорей, скотина!

— Так вот, господа офицеры! — сказал Гуляев. — Дали вам под зад в семнадцатом году в Петрограде. Всыпали с Колчаком. Стукнули по зубам с Юденичем. С Деникиным намяли холку. Мало?