Жизнь стала уж совсем несладкой, когда отец потерял работу. Продав дом, семья поселилась в трейлере. Вскоре пришлось продать и его… Иметь чудаковатую мать, да еще и ходить в ужасных обносках — это уже слишком. Так, во всяком случае, считали его одноклассники. Во всем Ньюмаркете не было более презренного мальчика, над которым бы еще вдобавок так издевались, как над Джимом.
Драться было бесполезно — противников было слишком много и они были гораздо сильнее. А вот завизжать: «Йо-хо!», закрутиться волчком, а потом, резко вскочив, укусить обидчика за нос, скорчив при этом дикую гримасу, — это действовало на мальчишек как-то отрезвляюще. Мол, слишком опасно связываться с этим парнем, у которого явно не все дома…
Однажды Джиму повезет: его «представление» заметит директор Комического клуба Торонто, проездом посетивший Ньюмаркет, и вдруг окажется, что ужимки, прыжки и гримасы можно считать не только признаком сумасшествия, но и комическим даром, или даже талантом, как скажет впоследствии его благодетель… Попав на сцену, 15-летний Джим обретет уверенность в себе, успокоится и даже отважится ухаживать за девушками. Многие будут находить его красивым и достойным парнем, а пока…
Когда он был ребенком, то больше всего любил лежать под деревом, уподобившись упавшему желудю и мечтать, а больше всего не любил Рождество.
— Эй, Джим! Как прошло Рождество? — спрашивали его. — Санта Клаус не принес мне ничего кроме боли в сердце, — отвечал он.
Действительно, тяжесть жизни легла на его хрупкие плечи раньше, чем на многих его сверстников. Его отец Перси Кэрри в дневное время работал бухгалтером, а вечером играл в клубах на саксофоне и кларнете. Мать Кетлин была домохозяйкой и воспитывала четверых детей. Джим был младшим ребенком в семье. Его старших сестер звали Патрисия и Рита, а старшего брата — Джейк. Несмотря на то, что семейство было многочисленным и дружным, Джим всегда с самого раннего возраста чувствовал себя аутсайдером и маргиналом. Каждый вечер он бродил по улицам и искал случайных встреч оттого, что душа его бурлила от одиночества. Почему-то тоска всегда ведет по улицам, а отчаяние пришпиливает к месту. Жили они всегда очень бедно и Джим частенько сжимал кулаки и клялся отречься от Бога, потому что был голоден и не способен заработать себе на пропитание. Чтобы не умереть от голода, он был вынужден устроиться мойщиком туалетов на один из заводов в своем родном городе с минимально возможной оплатой — 4 доллара в час. Но этот мизерный оклад ничуть его не смущал частенько он говорил своим братьям и сестрам:
— Пойдем поразвлечься.
— У нас нет денег… — отвечали обычно они.
— Мы должныразвлечься даже если это будет стоить нам жизни, — отвечал он. И к тому же, зачем нам деньги, когда у нас есть пара рук и ног? Это намного важнее, чем деньги, если знать, как правильно ими пользоваться.
Самый первый номер в жизни
И точно. Джим с детства мог собрать вокруг себя большую аудиторию, которая готова была поить и кормить его и его свиту бесконечно — лишь бы он показал им пару фокусов из своего богатого арсенала. А началось все еще в первом классе. Однажды на кануне Рождества Джим вместе со своими одноклассниками присутствовал на репетиции оркестра. Вдруг на него ни с того ни с сего накатил приступ такого дикого и безумного веселья, что он начал кривляться, изображая и передразнивая каждого из музыкантов по очереди. Учительница заметила это и хотела наказать Джима, заставив его повторить все свои кривляния перед лицом всего класса. Ничуть не смутившись, он вышел на середину кабинета и самозабвенно исполнил свой первый номер в жизни. Восторгу его одноклассников не было предела, а учительница определила его дальнейшую судьбу, сказав: «Разыгранная сцена наводит на мысль о том, что свое истинное предназначение в жизни ты мог бы искать на театральных подмостках». А кто-то из одноклассников злобно крикнул: «Теперь Джима можно показывать за деньги!»
Они не ошиблись.
Читать дальше