Екатерина Суровцева - Вена в русской мемуаристике. Сборник материалов

– Простоват он, что ли?

– Помилуй Бог, какой ты вздорь говоришь! между дипломатами простоватых нет, да и быть не может; какие же то были бы дипломаты. Напротив того, названный господин принадлежит к числу самых тонких и самых деятельных органов своего министерства, глазами ловить слова налёту; воробей мимо не пролетит, чтобы не знал, куда и зачем; что час, то у него телеграмма, что день, то депеша. А депеши его, говорят, просто на удивленье: читай как угодно, с начала, с конца – смысл всё один. Сам сознайся, на это потребен талант не вседневный.

– Удивительно! можем ли мы, однако, похвалиться такими же способными субъектами.

– Надеюсь! не совершенные же мы глупцы; потягаемся ещё с кем угодно! Темнеет, однако, и становится свежо, пора

домой; ламповщик хлопочет уже около второго из трёх фонарей, осуждённых освещать Алте-Визе; предоставим любознательным испытателям природы, при тусклом огне их, на свободе делать свои наблюдения над бытом ночных бабочек, тайком залетающих и в здешнее, одной тьме посвящённое место.

Несколько дней спустя мы встретились у источника. Приятель также принялся пить Шлосбрунн, потому что у нижних источников подступ совершенно загородили. Выпив последний стакан, он позвал меня вместе идти завтракать в Постгофе, чему способствовали ясное утро и благотворная теплота, о которой так долго напрасно вздыхали карлсбадские посетители.

– Там ждут нас, прибавил он.

– Кто, дамы? – спросил я испугавшись.

– Нет, один или двое Русских, Москвичи, прекрасные люди; останешься доволен, когда с ними познакомлю.

Пошли мы горой, по моей улице. В лесу, недалеко от извилистого спуска к нижней дороге, пролегавшей по берегу речки Тепелы, встретилась нам одинокая, очень молодая дама, в сереньком бурнусе. Приятель поклонился, она протянула ему свою маленькую ручку. Из-под синей вуали проглядывало самое милое, самое симпатичное женское личико, какое мне когда-либо удалось видеть.

– Совершенно одни, – сказал он, – где же, княгиня, ваш обыкновенный провожатель в горах?

– К сожалению, лишилась его; третьего дня уехал. Впрочем, я привыкла гулять и одна; в здешнем месте ничего не рискуешь.

– Позвольте мне предложить себя в спутники на вашу первую будущую прогулку.

– Рада буду, – и молодая дама повернулась на дорожку, поднимавшуюся выше в гору. Когда она удалилась на несколько шагов, я не удержался засыпать вопросами моего приятеля: кто она, откуда, почему её нигде не удаётся видеть.

– Кто она? – вдова, княгиня **, почему до сей поры тебе не удавалось её встретить? потому что она не любит часто показываться в модных местах, а поутру и вечером гуляет по горам, чаще всего совершенно одна. В Карлсбаде нет посетителя, который бы в такой мере исходил окрестные горы и леса; она может служить в них самым верным проводником.

– Какое привлекательное создание!

– Не женщина, а жемчужина, – прибавил приятель.

– Ты ею совершенно очарован.

– Как и каждый, молодой или старик, кому удалось пробыть с нею хотя бы не более получаса, разве у него вместо головы на плечах сидит деревянный болван, а наместо сердца чёрствый сухарь.

В Постгофе просидели мы часа полтора под деревьями, занимаясь прилежным истреблением вкусных произведений карлсбадской швейцарской пекарни, распивая кофей, который нам подносила высокая, белокурая, Юноной глядящая, фрейлин Матильда, и рассуждая о том и о сём, что попадалось на ум и на глаза. Приятелю можно было сказать непритворное спасибо за людей, с которыми он меня познакомил: во всех отношениях симпатичного, добросердечного Ш, и широкой руки заводчика *, человека делового и дельного.

На обратном пути встретилось нам общество русских дам, провожаемых молодым человеком, обращавшим на себя невольное внимание, именно чем – нельзя было сказать с первого раза. Походка и манеры обнаруживали русского военного, из категории хорошо воспитанных. Приятель поздоровался с ним мимоходом.

– Право, совестно, до такой степени я раззнакомился теперь с русским обществом, – сказал я, обратившись к приятелю; – опять принуждён спросить, кто такой.

– Не удивительно, что его не знаешь, молодой человек, выступивший на сцену когда мы её уже покинули; я сам познакомился с ним только в здешнем месте, да и то очень недавно. Человек он имеющий пред собою блистательную будущность, да, кажется, и стоит того.

– Почему так?

– Во-первых, потому, что молод, нас с тобою переживёт, а во-вторых, ещё потому, что попал в отличную колею.