Ирина Левченко: Повесть о военных годах

В восемь часов утра, так и не сказав ничего дома, я поехала в райком Красного Креста.

Несмотря на ранний час в большом дворе стояла длинная пестрая очередь. Здесь были и взрослые девушки, и совсем юные — лет по четырнадцать-пятнадцать, с цветными бантиками в косичках. Стоял невообразимый шум.

Когда я заняла свое место в очереди, из двери вышли две опечаленные девочки: им отказали в приеме из-за возраста. Все заволновались. Одна из девушек сбегала в магазин и принесла целый пакет шпилек. Бантики снимались и прятались, косы укладывались причудливыми коронами. Однако хитрость удалась немногим. Девочки, которым отказали в приеме, плакали, бросали на землю ненужные теперь шпильки и грозили куда-то жаловаться.

Меня выручил высокий рост и санитарная подготовка. Сразу назначили командиром отделения санитарной дружины.

В тот же день мое отделение получило первое задание: с носилками и санитарными сумками, так сказать в полном боевом снаряжении, мы отправились на дежурство в… баню. Не скрою, нас несколько обескуражила такая проза: боевое дежурство — и вдруг в бане. Но нам объяснили, что это очень важный и ответственный пост. В случае воздушного налета мы должны будем развернуть там медицинский и обмывочный пункт, и никто другой, а именно мы будем там за старших и самых главных.

Робко, прижимаясь друг к другу, шли восемь дружинниц по темным, неузнаваемо пустынным и потому тревожным улицам родной Москвы. Наконец — баня. Сырой воздух, каменные скамейки, похожие на надгробья, низкие своды и гнетущая тишина — все это как-то не вселяло особой бодрости и заставляло говорить шепотом.

Стараясь не шуметь, мы вытащили на середину бани стол, разложили на нем перевязочный материал. Больше делать было нечего. Оставалось ждать. А так как мы не очень точно представляли себе, чего, собственно, надо ждать, то неясная тревога, медленно нарастая, закрадывалась в сердце.

В углу на раскрытых носилках сидят четыре женщины в домашних ситцевых передниках с оборочками и в цветных косынках. Это звено группы самозащиты соседнего дома, поступившее в мое распоряжение. Явившись, они начали с того, что спросили мое имя и отчество, чем меня очень смутили. Потом женщины замучили вопросами: «Что делать, если будет налет?», «А что, если бомба попадет в баню?» Окончательно поставив меня последним вопросом в тупик, женщины вдруг загрустили и замолчали.

Но молчание длилось недолго. До нас донесся тихий разговор:

— Сережка-то мой один дома остался, страсть как любит спичками баловаться. Долго ли до беды…

— А ты сходи, спрячь спички-то.

— Нельзя уходить: дежурить надо. Да он, поди, спит.

— …Хоть бы поскорее ночь прошла! Мне завтра старшего в военкомат провожать. Вчера повестку прислали, а я и белья постирать не успела.

— Надо было сюда захватить. Ночью в бане можно постирать.

— Я взяла, да как-то неудобно. Не одни мы здесь: вишь, сестер прислали.

— Ира, скажи им, пусть стирают, — шепнула мне Катюша Фирсикова, — ведь завтра на фронт провожают.

Я подошла к женщинам:

— Если надо стирать, вы не стесняйтесь, пожалуйста. Только подальше от стола с перевязочным материалом.

Женщины обрадовались, зашумели, захлопотали. Мы не успели и оглянуться, как работа шла уже полным ходом. Стирали все четверо.

— Девочки, когда это вы успели сестрами стать? — спросила одна из женщин.

Мы смутились. Сказать, что мы всего только дружинницы, не позволяла гордость — нельзя же терять свой престиж, — а врать не хотелось. Не сговариваясь, сделали вид, что мы очень заинтересованы стиркой.

— А как надо мылить, чтобы лучше отстиралось, больше или меньше? — невпопад спросила Катюша.

— Ты что же, такая большая выросла, а стирать не умеешь? Небось дома все мать делает.

Девчата укоризненно посмотрели на Катюшу: престиж все-таки был потерян — правда, по другой линии.

— Девочки, что же я наделала! — воскликнула вдруг Катюша и бросилась к телефону. — Маме-то я не позвонила. Она не знает, где я. Ох, как же она волнуется!

— Звони, звони скорее.

Катюша торопливо набрала номер.

— Мамочка, ты меня прости и не волнуйся. Я на дежурстве с девочками. На каком дежурстве? В бане. Да нет, ничего не случилось, просто я теперь дружинница. Да, да, записалась в санитарную дружину. Это очень нужно и очень важно. Я тебе утром все объясню. Спокойной…

Бах, бах! Хлоп, хлоп! Казалось, огромные молоты застучали о стены бани часто и беспорядочно. Все замерли.