Фрэнк Брейди - Конец игры. Биография Роберта Фишера

За три недели до смерти Бобби Спасский послал своему старому другу полушутливое сообщение, в котором просил слушаться во всем докторов, и писал, что после его «вызволения» из больницы им нужно связаться.

Спасскому сообщили, что состояние Бобби тяжелое, но он не осознавал, насколько. Исландская традиция не поощряет обсуждение болезни за пределами семейного (и близких друзей) круга, но по причине заботливых высказываний Спасского о его многолетнем противнике, Эйнарссон посчитал его принадлежащим «семье» Бобби и дал ему знать, что состояние его друга ухудшилось. Спасский написал: «Я испытываю братские чувства в отношении Бобби. Он хороший друг».

В последние дни своей жизни Бобби становился всё более слабым, он едва мог говорить, организм отторгал пищу. Его губы всегда были сухими. Либо 48-летний Гардар Сверриссон, сам нездоровый, либо его жена Кристин, медсестра, оставались с Бобби у него на квартире всю ночь, приглядывая за спящим Бобби и ухаживая за ним, если он просыпался.

Бобби сказал Гардару, что хочет быть похороненным на скромном деревенском кладбище, расположенном неподалеку от городка Селфосс, что примерно в часе езды от Рейкьявика, на земле фермерской общины Лаугардаелир. Кладбищу, как утверждалось, было уже тысяча лет; устроили его, когда Эрик Рыжий [25] Эрик Рыжий (950—1003) — скандинавский мореплаватель, основал первое поселение в Гренландии. Отец Лейфа и Торвальда Эрикссонов, доколумбовых первооткрывателей Америки. отправился в Гренландию, и Альтинг — исландский парламент (первый в Европе) — уже был создан. По иронии судьбы, именно это государственное образование и дало гражданство Бобби в 2005 году.

Скромная лютеранская церковь — часовня, скорее, похожая на декорацию к драме Ингмара Бергмана и способная вместить не более 50-ти прихожан одновременно, охраняет территорию кладбища. Бобби ощутил умиротворяющую атмосферу этого места, когда посещал родителей жены Сверриссона, живущих в Селфоссе. Бобби и его друг Гардар долго гуляли среди древних скал по узким тропинкам. В памятной статье, опубликованной в «Айслэнд Ревью», писатель Сара Бласк подытожила чувства Бобби касательно своего захоронения: «Он просто хотел быть похороненным, как обычный человек — не шахматист, просто личность ».

Бобби долго не хотел признаться самому себе, что умирает, но когда смирился с неизбежным, то ясно дал понять Сверриссону, что не нужно ни фанфар, ни медийного цирка, ни пышных похорон, достаточно простой частной церемонии. Желая управлять ходом событий до конца, он особенно настаивал на том, чтобы никто из его «врагов» не присутствовал на похоронах: то есть тех, кто эксплуатировал его, или с кем он «враждовал». И прежде всего, не должно быть журналистов, телекамер и зевак-туристов.

Сверриссон организовал похороны и постарался строго соблюсти все последние указания Бобби. Он понимал, что другим членам RJF-комитета, без устали работавшим на Бобби, будет нанесена глубокая обида тем, что они не смогут отдать дань последнего уважения посещением церемонии похорон, но он являлся верным другом Бобби, и все последние годы оберегал его и выполнял все пожелания. Эта последняя услуга, оказанная другу, на долгое время вызовет к нему чувство недоброжелательства со стороны некоторых членов RJF-комитета, а также других людей, ощущавших себя близкими Бобби во время его жизни в Исландии. Рассел Тарг, кузен Бобби, был особенно раздосадован, поскольку прилетел из Калифорнии специально на похороны и только чтобы узнать, что он опоздал на несколько часов. Шахматная Федерация США прислала коммюнике в адрес Исландской Шахматной Федерации с запросом относительно места захоронения тела Бобби, вероятно, с целью отвезти его на родину в США — идея, которая Бобби точно не понравилась бы. В момент ухода его из жизни Сверриссон особенно остро почувствовал своим долгом точное выполнение пожеланий друга — он будет похоронен в том месте, в то время и как того хотел Бобби.

Понадобилось несколько дней, чтобы всё подготовить: выкопать могилу, что нелегко зимой в Исландии в промерзшей вулканической породе; найти священника, собрать необходимые документы, чтобы можно было забрать тело из морга; и после осуществления всех этих мер — дожидаться прилета Миёко из Японии. Через четыре дня после его смерти в восемь часов вечера катафалк с телом Бобби отправился в часовую поездку в Селфосс, оттуда — на кладбище. Процессия двигалась без какой-либо помпезности, как того желал Бобби; катафалк с останками величайшего шахматиста в истории на пути в Лаугадаелир поджидали порывы жгуче-холодного зимнего ветра. Снег зарядил с утра, а теперь потемнело, лил дождь. Сверриссон, его жена, двое детей и Миёко приехали в Селфосс за день до этого, дабы убедиться в завершении всех деталей.