Яков Цукерник - Житие святого Северина

— Прости за вспышку. Даже теперь ярость охватывает, когда всё это вспоминаю. А каково мне было узнать это впервые, когда по моему заданию составлялись своды документов по каждой ключевой проблеме прошлого.

— Ты сам додумался до этого? Или кто-то до тебя уже так поступал? И где эти своды? Неужели погибли?

— Начисто. Ещё до гибели Амаласунты постарались ревнители римской чистоты — а её пожрали ревнители готской. У них ведь тоже приближалась гибель, её можно было лишь тем избежать, что перестать быть готами, слиться со всеми, собравшимися в Италию, в какой-то новый народ. Вот эти и вылезли — как бубоны у больного чумой… И рукописи сгорели, и люди мои, подобранные, были перебиты. Только у меня в голове и осталось кое-что из прочтённого тогда. Сейчас хоть что-то пойдёт в дело — спасибо за это. А делал ли так кто-то до меня — не знаю, но полагаю что не я один такой умный. Вот и ты пришёл к тому же, только у тебя времени и сил меньше. Да и мне приходилось до слишком многого самому доходить — исполнители были, верных соучастников моего уровня не было. Боэций мог бы стать таким, но им овладела ненависть. Не ко мне — к общим нашим владыкам-готам. Просто за то, что они не мы, не римляне, не италийцы, не кафолики… И она пересилила. И погубила — и его самого, и готов, и италийцев — пусть не всех сразу, но — почти всех в конце концов… Кстати, полное его имя — Боэций Аниций Манлий Торкват Северин, если ты этого не знаешь. Вспомнилось потому, что наш Северин тоже явно не имел соучастников при жизни, тоже лишь исполнителей, работавших вслепую… Но вернёмся к делу…

Церковь держалась того же мнения, что и упомянутые охвостья человечества. Ведь варвары были либо еретиками-арианами, либо и вовсе язычниками. А Стилихон с ними либо переговоры ведёт, вручая им собранное с добрых кафоликов золото — нет, чтобы церкви отдать! — либо позволяет им зверствовать на имперских землях. И всё для чего? Чтобы сынка своего императором сделать?! А там и нашего дорогого, великого, мудрого Гонория прикончит и сам на его место сядет! Измена! Он нарочно подбил своих родичей вандалов вторгнуться в Галлию!! Смерть ему!!!.. Кампания эта велась не только яростно, но и умело. Стилихон потерял влияние в большей части армии, а император, как и всякий недоумок, ненавидевший своего сильного и умного советника уже за ум и силу, да ещё за необходимость ему подчиняться, почувствовал, что может от него избавиться. И он объявил, что Стилихон изменник и что его следует арестовать и казнить.

Но ведь были ещё верные вождю части, в том числе войска Гауденция, сыном которого был Аэций. Они только приказа ждали, не решаясь начать сами. А следовало бы… Но отвага солдата — казарменная отвага. Он пойдёт геройски умирать по приказу идиота, зная, что тот — идиот, а сам не сделает того, что ему яснее ясного. Впрочем, за полтора-два века до этих событий в солдатских шкурах таилась иная начинка и они слишком уж часто делали то, чего им не приказывали. И перебили в конце концов друг друга, а Рим покатился к пропасти… Так что не упрекать я хочу Гауденция и прочих римских солдат и командиров, а указать тебе на общее для них тогда, на общее для солдат раньше, чтобы ты теперь это мог учесть… Но Стилихон не отдал приказа, решив, что не вправе ради себя и своих развязывать усобицу и подрывать силу империи. И был казнён вместе с сыном, а потом погибли его друзья и единомышленники, гибли их друзья, гибли последние римляне по духу — с тех пор оставались уже лишь песчинки от того, что некогда было несокрушимой глыбой. Песчинки и кое-где мелкий щебень…

А потом торжествующие победители лишили Алариха звания магистра армии и прекратили выплату жалованья его вестготам. И Аларих, естественно, вторгся в Италию и осадил Рим, уже не бывший резиденцией императора, перебравшегося с двором в прикрытую болотами Равенну. Была взята с римлян контрибуция, были выданы вестготам или перебежали к ним рабы варварского происхождения (в том числе и те, радагайсовы, взятые под Флоренцией). Начатые переговоры затянулись, ибо Гонорий надеялся на набранное из гуннов новое войско, а Аларих был озабочен увеличением своего войска и соответственным ростом трудностей со снабжением…

Учти на будущее — большое войско может сожрать само себя, если его противник сумеет ему в этом помочь, если заранее позаботиться об этом… Поэтому Аларих постепенно снижал требования: сначала он требовал обе Венетии, Далмацию и Норик, то есть ключевую к обеим империям местность, что указывает на его стратегические способности, но одновременно — на то, что он слишком уж низко оценивал римлян — такое ему отдать было абсолютно немыслимо, даже самым безнадёжным тупицам это было ясно. В конце концов он просил уже только Норик, но и в этом ему было отказано. Тогда он попытался противопоставить Гонорию своего ставленника Приска Аттала, но тот оказался очень ненадёжным слугой варвара-арианина (порой и такая вот болезненная нелюбовь к инородцу-иноверцу идёт на пользу). Если бы те, кому это положено, параллельно с переговорами готовили вооружённые силы империи!.. Но ведь никому из хороших командиров веры не было — они были из стилихоновцев, а кое-кто и с Аларихом вместе служил общему господину. Этого хватало, чтобы их всех подозревать в возможной измене. А тупые солдафоны из отступившихся некогда от Стилихона просто не имели мозгов и подготовиться не смогли. И, в конце концов, когда вестготы были доведены до необходимости применить силу в полную меру — они смели с пути к Риму всех, кто неумело пытался защищаться, а умные, но опальные плюнули на эту не верящую им власть и увели своих солдат в сторону от вестготского тарана, всё сметавшего на пути своём. Рим был осаждён на этот раз вмёртвую — Аларих твердо решил не отступать. Доведённый голодом до отчаяния город в конце концов был взят — ворота открыли рабы — и разграблен, но империя не была уничтожена, об этом Аларих и не думал. Уразумев, что «ворота» империи ему всё же не дадут, как бы худо ни пришлось, он стал требовать уже не как федерат, а как завоеватель какие-нибудь богатые и безопасные стратегически территории для поселения своего народа. Пока шли переговоры, он поглядывал в сторону плодородной и удалённой в самый дальний конец Римского Мира Африки и даже немалый флот подготовил. Но флот разметала буря, а сам он вскоре умер, что несколько напугало его преемников, и они довольствовались землями в южной Галлии, где и возникло первое варварское королевство на римских землях. А в Африку вскоре вторглись вандалы с аланами, бежавшие от слишком опасного соседства с вестготами через Испанию и пролив Мелькарта. Юг Испании, где они несколько задержались, с тех пор зовут Вандалусия или Андалусия… Свевы обосновались в Астурии, бургунды тоже начали захватывать часть Галлии по Роне, с севера насели на Галлию франки, создавшие к тому времени сильный племенной союз, а в покинутую римскими легионами Британию вторглись англы, саксы, юты и фризы. Правда, британцы их пока сдерживают, но боюсь, что уже из последних сил… Дорого обошлась империи смерть Стилихона…