Яков Цукерник - Житие святого Северина

…«Итак, да согласуется ваше поведение, дети мои любимейшие, с принятым вами решением; ибо большим грехом является то, что грехи следуют даже за мирским человеком, — насколько же худшим нечестием является это для монахов, которые, убегая от мирских соблазнов, как от дикого зверя, предпочли Христа всем страстям, даже поступь и внешность которых считается доказательством добродетели? Но что я далее вас задерживаю словами долгой речи, возлюбленные дети мои?

Остаётся мне проводить вас словами блаженного апостола, сказавшего так: «Теперь я вверяю вас Богу и слову милости Его, который может сохранить вас и дать наследство во всём святом. Слава Ему во веки веков»…

…Давно уже начали вести в монастыре запись событий в нём и вокруг него. Будет туда переписана и эта речь — в упомянутых учителем документах наверняка найдётся черновик её, а прочее вспомним до последнего слова. Должен быть черновик — слишком искусная композиция речи, каждый её блок можно использовать самостоятельно для дела нашего. Только бы чистые руки держали это оружие, только бы не сбылись опасения его и наши… Пока живы — не дадим, и нужно начать готовить преемников сейчас — с запасом, не одного… Из чистых душ, не намозоленных от жизненного трения… Таких, как вон тот — Евгиппий, кажется, помню его по отходу из Батависа, наш, рэтский, чист и разумен… Мало были мы оба в монастыре, всё ходили с заданиями учителя, мало знаем братьев по теперь нужному нам счёту. Хорошо, если в списках, оставленных нам, найдём ответ на возникшие вопросы, однако даже он — смог ли запечатлеть всё необходимое на пергаменте и папирусе? Ведь понятное ему неясно для нас, смог ли он снизойти до нашего уровня?..

…А Северин кончил речь. И вот начало у всех на глазах свершаться последнее чудо. Почти тысяча человек теснила друг друга в церкви, и вокруг неё тоже хватало людей — и все они, не создав свалки, прошли перед своим святым, прижизненно таковым признанным, касаясь его руки или одежды, как бы «принимая последний поцелуй», и не отняло это много времени, не упал охвативший людей экстаз, и снова замерли люди, сдерживая рыдания, а Северин уже запрещал оплакивать себя, принимал причастие и приказывал запеть подобающий псалом. Кто-то попытался — и не смог, перехватило горло. Вопреки запрету, рыдания становились всё громче…

«Хвалите Господа в храмах ЕГО… — в полный голос запел Северин и понял, что не смогут подхватить. И в последний раз нарушил он общепринятое, выбросив все слова из 150-го псалма, кроме самой последней фразы —…Всякое дыхание да славит Господа!» И остановив усилием воли своё сердце, но ещё владея телом, он стал не сгибаясь, падать на спину — на руки подхвативших его Луцилла и Марциана…

«Когда он был похоронен, наши старшие, полностью веря, что не может миновать предсказанное им о переселении, как и многое другое, приготовили деревянный гроб, чтобы были исполнены приказы предсказателя, когда начнётся предвозвещённое переселение народа.

Фердерух же ничтожный и нечестивый, всегда безмерно охваченный варварской жадностью, узнав о смерти блаженного Северина, решил, что предназначенные для бедняков одежды и нечто другое смогут быть отняты. Присоединив к этому злодеянию святотатство, он велел похитить церковную чашу и другую алтарную утварь.

Так как они находились на святых алтарях, и не осмелился получивший приказ вилик протянуть свои руки к такому преступлению, он принудил взять упомянутые вещи некоего воина по имени Авитиан. Хотя он нехотя совершил приказанное, но скоро, мучимый непрерывным трясением всех членов, был схвачен Дьяволом…»

Когда скрылись вдали последние нагруженные монастырским добром сани, Луцилл повернулся к братии, и монахи с изумлением увидели на его добром всегда лице торжествующую улыбку.

— Вы спросите меня — чему я радуюсь, братья? Знайте же, что всё случившееся было заранее предсказано покинувшим нас учителем нашим. И потому не велел я не только делом, но даже словом или взглядом сопротивляться этим несчастным. Да, несчастным, ибо не только в будущей вечной жизни жестоко пострадают они за свершённое ныне, но и в этой ждёт их скорое возмездие. Не от ваших рук — найдутся иные. Трудно нам будет, голые стены оставлены нам, но разве сравнить эту малую беду с великим испытанием, постигшим нас — с уходом в лучший мир от нас Учителя нашего? Мы не погибнем, ибо собранные близ нашей обители братья поддержат наши тела, а души наши имеют могучего заступника близ Господа. Да не прозвучит ни слова из ваших уст в упрёк свершителям этого недостойного дела. Мы их прощаем, как подобает христианам, а Суд Божий найдёт исполнителей — в том порукой предсказание учителя…