Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

раздается клич «Аллах Акбар!».

Салафиты (так называемые ваххабиты) составляют порядка пяти процентов обитателей

российских тюрем, но они сплочены и хорошо организованы, обязательно занимаются спортом.

Многие сотрудники обязаны своим карьерным ростом принадлежности к северокавказским

диаспорам. Виктор Яковенко сталкивался с оперативными работниками чеченского

происхождения, которые за счет своих национальных связей решали служебные задачи, быстро

получая звезды на погоны. Причем, попадая на работу в СИЗО и в лагеря, они не просто

«прикрывали» там своих, но занимались распространением идей радикального ислама среди

славян.

Молодые дагестанцы почти всегда идут по одной статье – разбой в особо крупном размере,

сроки по 15–20 лет. Возраст обычно 18–20 лет, один и тот же сценарий преступления: приезжают

группой в Москву, совершают очень дерзкие вооруженные нападения на ювелирные точки,

банки и т. д. Всеми возможными способами они добиваются перевода для отбывания срока в

какую-нибудь из северокавказских республик. Откровенно объясняют: «Мы едем на Кавказ, там

отсидим три-четыре года, решим вопрос через волю, выйдем на свободу и вернемся к своим

делам». Отправку на Урал или в Сибирь они воспринимают как конец света – там быстро

освободиться невозможно».

Примечательно, что эти дагестанцы прибывают в тюрьму уже радикально настроенными

мусульманами. Не скрывают в разговорах, что часть награбленного они отправляли домой на

Кавказ «на джихад».

В этой среде весьма популярен певец Тимур Муцураев, воспевавший «подвиги» дудаевских

боевиков. Члены джамаатов не раз с целью пропаганды открыто демонстрировали с мобильных

телефонов ролики с изготовлением взрывных устройств, пропагандистские ролики «Исламского

государства». Когда телефоны отнимали, там находили также снятые боевиками ролики с

отрезанием голов русским солдатам и прочее в том же духе.

Когда в тюрьмы и лагеря просочилась информация о том, что в Сирии (запрещенное в

России) «Исламское государство» провозгласило халифат, салафиты встрепенулись. Многие не

скрывали восторга, заявляя, что после освобождения поедут туда воевать. Они так и поступали.

2. Торговцы «живым товаром»

Достаточно также показателен рассказ автору председателя Лиги грузинских патриотов

Георгия Заалиашвили, просидевшего весь 1998 год в заложниках в де-факто независимой Чечне.

(Я уже писал о нем выше по другому поводу.) Наблюдения бывшего заложника особенно ценны

тем, что его все время перевозили с места на место, и охрана каждый раз была новой, то есть он

познакомился с достаточно широким кругом людей, охранявших его.

По иронии судьбы ранее Георгий Заалиашвили был одним из наиболее убежденных

сторонников независимой Чечни. Он рассматривал Чечню как стратегического союзника Грузии

в борьбе с российским империализмом. Председатель Лиги грузинских патриотов неоднократно

ездил в Чечню, встречался с президентом Асланом Масхадовым, влиятельными полевыми

командирами.

Похитили Георгия формально на территории Грузии – в Панкисском ущелье (район

компактного проживания чеченцев в республике), а уж потом на лошадях переправили в Чечню.

Весь год в неволе Заалиашвили провел прикованный наручниками к батарее.

Среди охранников председателя Лиги грузинских патриотов попадались и фундаменталисты

(так называемые ваххабиты). Они объяснили Заалиашвили, что, взяв его в заложники, не

совершили греха. Христианин должен платить подать мусульманам, и тогда он находится под их

покровительством. Грузины же не платят дани мусульманам и, следовательно, не могут

рассчитывать на защиту.

В то же время фундаменталисты обращались с Георгием гораздо лучше, чем другие

охранники. Этому опять же давалось логическое обоснование: мусульманин не должен

причинять живому существу боль без крайней необходимости.

Например, мусульманин может зарезать барана (вынужденное дело), но должен это сделать

так, чтобы уменьшить мучения животного. Однако не только фундаменталисты, но и все

похитители совершенно не стыдились своего бизнеса. «Бандиты запрещали рисовать мне

животных и людей (Георгий по профессии художник. – Прим. авт .), так как это не позволяет

ислам, не задумываясь при этом, что, торгуя людьми, совершают гораздо больший грех».