Игорь Ротарь - Войны распавшейся империи. От Горбачева до Путина [калибрятина]

Криминальному же бизнесу в самой республике становилось все более тесно. Чтобы прокормить

огромную массу вооруженных людей, не желающих заниматься мирным трудом, нужна была

новая война. И не так уж и важно, спровоцировано ли вторжение Басаева в Дагестан Путиным. В

любом случае, Россия просто не могла мириться с существованием у ее границ бандитского

анклава, становящегося с каждым днем все опаснее. Война была неизбежна.

Грозный в первую чеченскую

Война с шайтанами

На этот раз Россия подошла к войне более основательно. Главой российской администрации

был назначен бывший муфтий дудаевской Чечни, очень уважаемый в республике человек Ахмат

Кадыров. С его помощью Кремль надеялся перевести войну в Чечне во «внутричеченскую».

Справедливости ради стоит сказать, что и накануне первой чеченской войны Кремль пытался

воевать с сепаратистами руками чеченцев. Так, лидер антидудаевской оппозиции Умар

Автурханов был явной креатурой Москвы. Как может засвидетельствовать автор этих строк, его

охрана состояла только из русских, по выправке и манерам очень похожих на кадровых

российских офицеров. Однако поход антидудаевской оппозиции на Грозный провалился, стало

ясно, что расколоть чеченское общество не удалось, и тогда Москва потеряла интерес к своим

ставленникам.

В 1999 году, когда Кремль решился на новый ввод войск в Чечню, ситуация в республике

была принципиально другая. «Во время войны в Чечне к нам приезжали отряды

добровольцев-ваххабитов из арабских стран. Эти отряды были очень хорошо вооружены, и

поэтому в них охотно шли и наши чеченцы. Многие из них приобщились к этому учению и стали

пытаться учить и нас, утверждали, что мы искажаем ислам. Действительно, мы долго пытались

не выносить сор из избы и утверждали, что проблемы «ваххабизма» в республике не существует.

Мы пытались договориться с ваххабитами миром: «Пожалуйста, делайте, что хотите, но не

навязывайте своих убеждений нам, не обвиняйте нас в ереси». Увы, диалог не получился», –

говорил мне муфтий Чечни Ахмат Кадыров в 1998 году, то есть еще до своего перехода на

сторону федералов.

На самом деле, тех, кого Ахмат Кадыров называл «ваххабитами», правильнее назвать

салафитами, или «исламскими протестантами» – сторонниками первоначального Ислама времен

пророка Мухаммеда. Салафиты выступают против всех нововведений, появившихся в исламе

после смерти пророка. Этот вид ислама распространен в Саудовской Аравии и соседних с ней

странах, однако после распада СССР «ваххабизм» стал распространяться и в СНГ.

В Чечне же традиционно распространено мистическое направление ислама суфизм (дословно

суф – это шерсть, так как суфии предпочитают грубые шерстяные накидки). Суфии пытаются

достичь Бога с помощью персонального опыта и медитации, во многом очень похожей на ту, что

используют буддисты и йоги.

Особое значение в суфизме имеет зикр – специальная духовная практика, заключающаяся в

многократном прославлении Бога. В Чечне зикр – это довольно громкий и воинственный танец,

вводящий молящихся в настоящий экстаз. Именно на такой зикр каждую неделю собираются

многочисленные гости в доме нынешнего лидера Чечни Рамзана Кадырова. Глава Чечни вместе с

другими зикристами бегает по кругу и ничем не отличается от обычного верующего.

С точки зрения «ваххабитов» и зикр и многие другие суфийские обряды являются страшной

ересью, салафиты отказываются считать последователей суфийского Ислама мусульманами. По

их мнению, они – язычники. После окончания первой чеченской войны разногласия между

суфиями и ваххабитами перешли в прямые вооруженные столкновения.

Лидером салафитов в Чечне был уроженец Саудовской Аравии Хаттаб. До Чечни этот

человек успел повоевать в Афганистане, Боснии, Азербайджане и Таджикистане. Он был

убежденным сторонником «перманентного газавата» до полного освобождения мусульман, а

чеченских суфиев называл «агентами русских кафиров».

Я встретился случайно с Хаттабом в горах Чечни, но он не захотел говорить с российским

журналистом.

«Извини, плохо по-русски знаю. Только военные слова: резать, убивать!» – сверкнув глазами,

буркнул в бороду Хаттаб. «А по-английски?» – спросил я. Увы, выяснилось, что знаменитый

борец за ислам не хочет говорить с кафиром ни на каком языке.

Конфликтом «ваххабитов» и суфиев сумел воспользоваться Кремль. Ему удалось переманить