Атанас Семерджиев - ...И многие не вернулись

Перед войной Динко Баненкин, чей небольшой ресторанчик перед городским садом был превращен в центр подпольной деятельности, поручил Петко взять из каменоломни Георгия Попова в городе одного подпольщика и отвезти его в село. Петко запряг повозку и положил в нее пару кур, чтобы можно было сказать, что едет на базар.

— Базар был вчера, — напомнила ему Божана. — Каждый поймет, что ты совсем за другим поехал.

Она решила поехать с ним. В каменоломне Георгия Попова их встретил высокий, худощавый, согнувшийся чуть ли не вдвое человек.

Его спрятали в повозке и поехали обратно. Встречавшиеся на дороге спрашивали, что они делали в городе, когда там нет базара.

— К доктору ездили, — отвечала Божана, — Вы же знаете, у нас почему-то нет детей…

Ей было нелегко выговаривать такие слова, но она принадлежала к числу тех, кто способен улыбаться, когда сердце плачет и кровоточит. Только глаза выдавали ее. Они такие светлые, но когда ей больно, в них блестят невыплаканные слезы.

В село добрались уже затемно. Затащили повозку во двор. Божана провела подпольщика в дом. Тот вошел в сени, выпрямился и сказал:

— Дом маленький, а бревна большие. На тысячу лет строили…

— На тысячу вряд ли, но сто выдержит, — ответила Божана.

— Да не собираетесь ли вы пережить орлов? — засмеялся подпольщик.

— Ага… — подтвердила она.

Пока бай Петко управлялся с лошадьми, гость успел подружиться с бабой Марией. Он оказался очень сердечным и разговорчивым.

— В дороге из тебя слова силком тянуть надо было. И в три погибели согнулся… А сейчас ты совсем другой человек… — сказал бай Петко.

— Желудок прихватило, — ответил подпольщик. — От тюрьмы осталось…

На следующий вечер в доме секретаря партийной организации Гурко Карабаджакова и Ивана Бончева, низкорослого, но выносливого и ловкого крестьянина, друга Петко, состоялась конференция.

В то время проходила Соболевская акция [34] Перед второй мировой войной Советское правительство направило своего представителя — генерального секретаря НКИД Л. Соболева в Болгарию для ведения переговоров о заключения договора о ненападении между Болгарией и СССР. Коммунисты Болгарии развернули широкую пропаганду за заключение такого договора, в стране были собраны сотни тысяч подписей в поддержку договора. Отсюда и наименование «Соболевская акция». . Пищиговские коммунисты во главе с Гурко Карабаджаковым и Ангелом Тунчевым собрали тысячи подписей. Но и полиция не сидела сложа руки. Однажды ночью из Пазарджика прибыли агенты и полицейские и арестовали более пятидесяти человек. В общине их били и мучили, но никто не выдал организаторов. Отвезли в Пазарджик только Гурко Карабаджакова и еще одного коммуниста.

До меня в доме Петко несколько месяцев подряд укрывался Луко Луков — член окружного комитета партии. Перед Новым годом Динко Баненкин сообщил Петко, что нужно отвезти Лукова в город на заседание комитета. Петко запряг лошадей, сел рядом с опасным гостем, и они тронулись.

Ночь была ветреная. Суровый холод сковал землю. Копыта лошадей стучали по мерзлому грунту, словно по граниту, только что искры не сыпались из-под подков.

Когда добрались до церкви Святой Петки позади базара, Луков соскочил с повозки, попрощался и исчез в темноте. Петко отъехал подальше в стал ждать известия, когда они тронутся обратно в село. На рассвете пришел Динко Баненкин и сказал, что Луков останется на несколько дней в городе.

— Мы тебе сообщим, когда приехать за ним…

Это было 30 или 31 декабря. Петко вернулся в село. Но прошло рождество, прошел Новый год, а из города не было никаких вестей. На Василев день стало известно, что Луко Луков схвачен полицией. Его дом был окружен, и единственное, что он успел, — это спрятать оружие.

— Несчастный человек! Что его ожидает… — вздохнула баба Мария.

Она даже не задумалась над тем, что может случиться с ними, если Луко не выдержит и полиция дознается о том, что они укрывали его более двух месяцев. Она и не подумала, но Петко и Божана натерпелись страху. Они верили Луко, однако знали и другое: человек не камень. И все же, несмотря на это, приняли меня. Да ведь не так уж много времени прошло, чтобы считать, что история с Луко забыта.

Когда настало время мне уходить, баба Мария приготовила большой кусок сала, рису и целую буханку хлеба. Уложила все это в узелок и наказала передать моей матери.

— Время сейчас голодное, а горцы еще беднее, чем мы… Передай ей от меня гостинец…