Атанас Семерджиев - ...И многие не вернулись

Однажды Костадин, сложив в рюкзак патроны, шинель и сапоги, отдал вещи своему приятелю, чтобы тот вынес их из казармы. Но, как назло, у того вдруг решили проверить, что он несет в рюкзаке. Его арестовали, а с ним заодно еще человек двадцать. Костадина и еще троих или четверых бросили в тюрьму, остальных потом отпустили.

Георгий места себе не находил и все повторял:

— Молодо-зелено! Разве так подобные дела делаются?.. Но ничего — вперед будет умнее…

В 1943-м наши подожгли Паланковскую фабрику, работавшую на немцев, но одновременно навлекли беду и на свои дома: полиция арестовала Ангела Чопева, Винчо Горанова и еще человек десять. Тогда-то и ушли в лес Манол Велев, Кольо Гранчаров и еще двое из нашего села. Со страху все село попряталось кто куда.

Однажды ночью, только мы легли спать, слышу — кто-то стучит в стену. Георгий тогда был где-то в лесу, старший сын Кольо служил в армии, а Костадин сидел в тюрьме. Я осталась одна с младшими — Атанасом и Петром.

Подождала немного и снова слышу: тук, тук, тук… Как будто дятел выстукивает. Залаяли собаки. Вышла я на крыльцо. Всматриваюсь в темноту — ничего не видно.

Соседи стали выходить из своих домов.

Спустилась я по ступенькам и пошла за дом. Смотрю — Кольо Гранчаров.

— Что ж ты стучишь, а не заходишь прямо в дом? — спросила я. — Своим стуком все село переполошил…

Впустила его во двор и закрыла ворота на запор. Пригласила в дом, чтобы накормить, а он отказывается.

— Мне здесь делать нечего, — говорит. — Пришел только узнать, какие новости в селе, а то ведь два дня скитаюсь по лесу, как волк, отбившийся от стаи.

— Что у нас может быть нового? — ответила я. — Ангела так избили, что едва жив остался. Других арестовали в Лыджене и Дорково. С женой твоей дело плохо: болеет и за тебя сильно переживает.

Он спросил, не давали ли о себе знать Манол и другие, ушедшие в горы, и как ему разыскать их.

Я подняла Атанаса с постели. Он натянул штаны и босиком выскочил во двор. Бросился к Кольо и стал его обнимать.

— Тебя повсюду разыскивают, — сказал Атанас. — Сегодня утром опять приходили к вам. Били тетю Росицу и бабушку Елену. Бай Манола видел вчера. Ты сейчас беги в лес и жди меня — я приду.

Кольо попрощался со мной и исчез в темноте, а Атанас обулся, позвал соседского парнишку, и они отправились в лес. Как сейчас помню, ночь была ясная, тихая — ни ветерка, и небо все в звездах…

Кольо они нашли в лесу, и Атанас повел его к старой часовенке.

— Ну, ты рад, что встретимся с бай Манолом? — спросил Атанас. — Мне тоже хочется пойти с вами, но отец не пустит. Настанет время, я и спрашивать не буду…

Около заброшенной часовенки не было ни души. Спрятались в кустах и стали ждать. Но в ту ночь Манол Велев не пришел.

Перед самым рассветом Атанас еще раз обыскал лес и вернулся к Кольо Гранчарову.

— Жди на этом месте… Завтра бай Манол придет, — сказал он и отправился вместе со своим другом к селу. Придя домой, поспал часок-другой, а около восьми часов вывел коня, оседлал его и опять поскакал в горы.

Кольо забрался поглубже в прохладный лес и стал ждать следующей ночи. Когда начало смеркаться, пробрался в часовенку. Незадолго до полуночи наконец-то появился Манол. Забыв о всякой осторожности, Кольо выскочил ему навстречу и крепко пожал руку.

— Какое хорошее дело сделал этот парень! — воскликнул Манол, узнав, что Атанас привел Кольо на это место. — Многие взрослые испугались, а он молодец. Как будто в игру играет с агентами и полицией…

Это была страшная игра, но что оставалось делать! Вся моя семья участвовала в ней.

Вскоре по всему Чепино разнеслась молва, что вы напали на какую-то лесопилку в Батакских горах, а потом вели бой на Картеле. А через три-четыре дня после этого сдался один из партизан-новичков. Он знал и о моем Георгии, и о сыновьях. Ох, сколько страху мы натерпелись — боялись, что он нас выдаст, но ничего, обошлось…

Мой третий сын — Иван, все его Ванчо звали, работал на заготовке смолы. Там собрались свои ребята. Однажды, когда они возвращались к шалашу, где ночевали, Иван услышал какой-то шум в лесу.

— Я задержусь здесь немного, — сказал он товарищам, — а вы идите.

Не помню уже, исполнилось ли тогда Ивану восемнадцать лет. Он был светлее своих братьев и все время улыбался. Никто никогда не видел его хмурым… Так вот, услышал он какой-то шорох в лесу, отстал от своих товарищей и пошел посмотреть, в чем дело. И вдруг шагах в десяти от себя увидел Кольо Гранчарова и Георгия Дарлокова — небритых, исхудавших. Он обрадовался им, а Кольо говорит: