Александра Давид-Неэль - Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая

Несмотря на присущую А. Давид-Неэль цельность, она вовсе не была лишена обычных человеческих слабостей. Более того, ее жизнь кажется сотканной из противоречий. Так, будучи блестящей студенткой, она отказывается сдавать экзамены и лишается университетского диплома, способного обеспечить ей достойное место среди коллег-востоковедов. Будучи талантливой оперной певицей, успешно выступавшей на сценах различных театров, тяготится избранным поприщем и уходит со сцены. Будучи феминисткой и активной участницей женского движения, соглашается на брак. Будучи замужем, не может жить с мужем под одной крышей и предпочитает общаться с ним заочно, посредством переписки.

Будучи убежденной противницей материнства и условностей семейного быта, она, в конце концов, усыновляет тибетского мальчика, спутника своих долгих странствий. Будучи здравомыслящей и скептичной рационалисткой, называет свои путешествия «мистическими паломничествами» и не отрицает собственного пристрастия к оккультным феноменам. Будучи закоренелой анархисткой и мятежницей, стремится к общественному признанию и охотно принимает все оказываемые ей почести. Невзирая на горячую любовь к Востоку, возвращается в Европу, где и заканчивает свой жизненный путь…

Несмотря на всё вышесказанное, А. Давид-Неэль всегда оставалась верна самой себе, своим нравственным принципам и обретенному еще в юности призванию. В детстве Александра мечтала стать миссионером, а в двадцатилетнем возрасте признавалась в дневнике, что желает вновь воплотить в жизнь античный героизм. Стремление подчинить тело своей воле, сделать его послушным орудием собственного разума заставляло девушку подвергать себя непомерным самоистязаниям, вычитанным в биографиях святых подвижников. «Любые лишения оставляли меня безучастной. Я была начисто лишена кокетства, не испытывала ни малейшего интереса к нарядам и украшениям… а также презирала всяческие удобства» (с. 42 наст. изд.). Благодаря привычке к аскетизму и стойкости духа, заимствованной у стоиков — властителей ее юношеских дум, — она всю жизнь преодолевала невиданные трудности и выдерживала непосильные для обычного человека тяготы. Одержав победу над собой — самую трудную из всех побед, — исследовательница с удовлетворением отмечает на склоне лет: «Мои девичьи мечты осуществились, в сотни и тысячи раз превзойдя мои самые честолюбивые помыслы».

В конце своей жизни А. Давид-Неэль намеревалась написать автобиографию, предполагая назвать ее «Нонконформистка» или «Я жила среди богов». К сожалению, она не успела воплотить этот замысел в жизнь. Сведения биографического характера можно найти лишь в двух ее произведениях: «Под грозовыми тучами» (1940) и «Чарующей тайне», опубликованной в 1972 году, когда ее автора уже не было в живых.

В книге «Под грозовыми тучами» А. Давид-Неэль вспоминает свои многочисленные детские и юношеские побеги из отчего дома, доставлявшие немало хлопот ее родителям и компрометировавшие свободолюбивую девушку в глазах добропорядочных буржуа. Она признается: «Я уезжала множество раз, но никогда не приезжала и уверена, что Великий Уход <���…> не приведет меня в какую-нибудь тихую пристань, где бросают якорь навеки <���…>».

Евгения Александрина Мари Давид родилась 24 октября 1868 года в парижском пригороде Сен-Манде, ныне Валь-де-Марне. Родители называли девочку Нини, ласкательным именем, образованным от Евгении. Имя Александра станет привычным гораздо позже, именно его выберет наша героиня для своего сценического и литературного псевдонима.

Нини была единственным и поздним ребенком в семье: когда она появилась на свет, ее матери, набожной католичке из Брюсселя Александрине Боргманс, было тридцать шесть лет, а отцу Луи Давиду, выходцу из протестантской семьи, пятьдесят три года. Кстати, в жилах матери Александры текла скандинавская и азиатская кровь: ее далекие предки были родом из Сибири. Не этим ли объясняется ранний интерес будущей путешественницы к Востоку?

Александрина Боргманс была разочарована рождением девочки, она мечтала о сыне, который должен был впоследствии стать епископом. Маленькая Нини практически не знала материнской ласки: в шестилетием возрасте, после того как семья Давида переехала в Брюссель, дочь отдали в закрытую кальвинистскую школу, славившуюся своим исключительно строгим воспитанием. Три года спустя, когда здоровье девочки в этом заведении оказывается под угрозой, ее переводят в католический пансион с более «мягкими» условиями. Родители, занятые собственными делами, навещают дочь крайне редко: она не видит их по нескольку месяцев, а то и по году. В доме Давида тоже царит гнетущая безрадостная атмосфера. Вспоминая этот нелегкий период, Александра напишет незадолго до смерти своего отца в одном из писем декабря 1904 года, адресованных мужу: