Степан Швец - Рядовой авиации [Документальная повесть]

Обращение по имени и отчеству — явление не частое. Оно как бы говорило: «Дорогой, постарайся, вся надежда на тебя. Надо!» Борисенко понимал: «Надо — значит, будет выполнено».

Слякоть, дождь, взлет почти вслепую и сразу — в облака. Набрали высоту 500 метров и курсом — на Орел. Выше залезать нет смысла, да и небезопасно, возможно обледенение.

Километров за сто до Орла самолет вышел из облачности. На пересечении реки Оки и железной дороги у города Белева сориентировались. Облачность по маршруту поднималась выше и выше. Местами появлялись разрывы. Бомбометанию погода благоприятствовала, о чем и было передано на КП.

Первый пункт задания выполнен. Полк поднят на боевое задание.

— Справа, выше, впереди из облаков вынырнул Ме-109, готовится к атаке, — доложил Давлетбаев.

— Упреди его, — ответил командир. — Наводи!

— Так держать, — командовал Давлетбаев.

И как только истребитель ринулся в атаку, стрелок дал по нему прицельную очередь из турельного пулемета. Истребитель исчез. Внизу просматривается речка, знакомые ориентиры, знакомые места Орла; город, зеленый и красивый в мирное время, сейчас в копоти и развалинах.

— Боевой курс по аэродрому, — подал команду штурман.

— Есть, боевой курс, — ответил командир.

— Так держать.

И в это время фашисты открыли заградительный огонь. Летчик не обращает на него внимания. Бомбы сброшены. Попадание отличное, внизу запылало несколько очагов — горели и взрывались самолеты. А наш бомбардировщик с остатком бомб взял курс на город. Зенитный огонь не прекращался. Железнодорожный узел. Большое скопление эшелонов. Туда нужно сбросить бомбы. Но в крыле уже зияет дыра, разорван бок фюзеляжа от хвостового оперения.

Самолет на боевом курсе. До цели, может, оставалось метров сто, как вдруг огонь зениток прекратился. Все понятно: истребители. Четыре стервятника пошли в атаку. Одновременно послышались щелчки сбрасывателей бомб и пулеметная очередь Давлетбаева по фашистскому ведущему, тот запылал, но продолжали атаковать остальные. Стрелок быстро перенес огонь на следующий истребитель. Однако истребители в повторную атаку не пошли. Огонь зениток тоже не возобновлялся. Наступила относительная тишина. Все это произошло в считанные секунды, даже трудно установить, от чего больше пострадал самолет — от зениток или истребителей. Правый мотор вышел из строя.

Борисенко на одном моторе пришлось снова преодолевать облачный барьер. Только благодаря неимоверным физическим усилиям и высокому мастерству летчика, удалось привести израненную машину на свой аэродром и спасти экипаж от гибели. Ведь полет происходил при низкой облачности, в полной темноте, на бреющем полете, и выбрасывание на парашютах исключалось.

Так закончился один из боевых полетов, вписанных в наградной лист Евгения Ивановича Борисенко на представление его к званию Героя Советского Союза.

Да, памятен день 20 июня 1942 года для Евгения Ивановича. В который раз уже ему повторяли, что он в сорочке родился! И сам он удивлялся, какая такая сила помогает ему выходить из, казалось, самого безвыходного положения! И что удивительно: машина вся искромсана, живого места не найти, а экипаж цел и невредим.

На войне еще и не такое бывает. Добавим, что не только этим полетом памятен тот день в жизни Борисенко. 20 июня 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа летчиков и штурманов нашего 748-го полка была награждена недавно учрежденным орденом Отечественной войны I степени. Среди награжденных был и старший лейтенант Евгений Борисенко. Это — одно из первых награждений орденом Отечественной войны. А 16 июля летчики получили награды из рук Всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина. У Борисенко орден Отечественной войны I степени № 7.

Лето 1942 года было, пожалуй, самым тяжелым периодом для нашей Родины. Красная Армия продолжала с боями отступать. Наша бомбардировочная авиация беспрерывно, по два вылета в ночь, наносила удары по скоплениям вражеских войск. На юге мы бомбили скопления живой силы и техники фашистов на железнодорожных узлах и аэродромах, мосты и переправы.

Не в состоянии преодолеть оборону в лобовой атаке с запада и юга, немцы пошли в обход. Оли на весь мир растрезвонили об отсутствии всякой сопротивляемости у Красной Армии, об уничтожении советской авиации. Геринг торжественно заверял немцев, что ни одна русская бомба не упадет на немецкие города. Геббельс утверждал, что победа над Красной Армией предрешена, что все дело во времени.