Владимир Крючков - Личное дело.Три дня и вся жизнь

Его служебная карьера в армии складывалась благополучно. В 1956 году окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе, в 1967-м — Военную академию Генерального штаба Вооруженных сил СССР им. К.Е. Ворошилова. В 60-х годах стал командующим армией, был руководителем групп войск, командовал военными округами.

С января 1987 года — заместитель министра обороны СССР, а в мае того же года назначен министром обороны. В 1987 году избран кандидатом в члены политбюро ЦК КПСС, избирался народным депутатом СССР.

Всегда ставил интересы Родины превыше всего, что особенно проявлялось, в частности, в его позиции на международных переговорах о разоружении, на которых он решительно выступал против одностороннего сокращения вооружений Советского Союза и стран Организации Варшавского договора. Не раз вступал в острые дискуссии с бывшим министром иностранных дел Шеварднадзе, с которым придерживался, по сути, противоположных взглядов на проблему разоружения. Как министр — был заботлив, остро ставил вопросы о социальном положении военнослужащих.

За внешней солдатской выправкой и суровостью кроется легкоранимая душа, тонкая, даже в чем-то сентиментальная. Он великолепно знает русскую и советскую историю, большой знаток поэзии, любит художественную литературу, часами может воспроизводить по памяти поэмы, стихи, сам пишет их, и, по-моему, неплохо. При случае непременно вспомнит строчку из стихотворения, и всегда это оказывается кстати. В августовские дни о себе не думал, был поглощен заботами о государстве и поступал так, как подсказывала совесть.

…Из кабинета Язова мы позвонили Лукьянову и попросили его приехать в Министерство обороны. Вскоре он прибыл.

Обсудили обстановку, ночное кровопролитие и пришли к выводу, что далее рисковать нельзя, и потому решили прекратить деятельность Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, выехать в Форос к Горбачеву, еще раз доложить ему обстановку, попытаться убедить предпринять какие-то шаги для спасения государства от развала. События последних дней ясно показали: с помощью чрезвычайных мер далеко не жесткого характера можно было бы переломить развитие обстановки, да, собственно говоря, и переламывать было нечего.

Правоохранительные органы были на стороне ГКЧП. Обстановка в стране была в целом нормальная. Ситуация вокруг Белого дома вполне могла быть взята под контроль.

Все отдавали себе отчет в том, что идут на риск в личном плане, что Горбачев займет сторону сильного, а после того, как мы прекратим деятельность ГКЧП, инициатива, бесспорно, окажется на стороне российского руководства. К тому времени Павлов продолжал болеть, и поэтому полагаться на Кабинет министров у нас оснований не было, а подключать кого-то еще — это была уже прерогатива не ГКЧП, а Верховного Совета или даже Съезда народных депутатов СССР. В то же время раньше чем 26 августа Лукьянов собрать Верховный Совет по ряду технических причин был не в состоянии.

Условились, что, если в ближайшие часы придется решать какие-либо вопросы, прибегать будем только к политическим средствам. Ни о каких силовых приемах речи не велось.

В Форос решили отправиться в 13 часов 21 августа. Условились, что полетят Бакланов, Язов, Тизяков и я. Тем же самолетом выразили желание полететь Лукьянов и Ивашко, к тому времени вышедший из больницы. Плеханов, как руководитель службы охраны, должен был лететь туда в любом случае.

По пути на Внуковский аэродром из машины я позвонил Янаеву. Сказал ему, кто в итоге отправляется в Форос, и еще раз поинтересовался, не считает ли он нужным к нам присоединиться. Он ответил, что кому-то ведь надо оставаться в Москве, а в сложившейся ситуации ему непременно надо быть здесь. Условились созвониться, он пожелал успешной поездки.

Мы оба понимали, что это, возможно, наш последний разговор по телефону. Я хорошо представлял состояние Янаева, думал о нем с уважением как о человеке, взявшем на себя в эти три августовских дня тяжелый груз ответственности. Это, бесспорно, был поступок патриота, близко к сердцу принимавшего свой долг перед страной.

Янаев был сравнительно молодым государственным деятелем высшего эшелона власти. Получил два высших образования — сельскохозяйственное и юридическое. Был на комсомольской работе. До 1980 года в течение 12 лет возглавлял Комитет молодежных организаций СССР; после этого семь лет был заместителем председателя президиума Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. Именно эта работа помогла ему сформироваться как интернационалисту, стороннику дружбы между народами нашей страны и других государств мира. С 1990 года Янаев возглавлял советские профсоюзы и за короткий период профсоюзной работы успел приобрести авторитет и уважение среди трудящихся. Они сразу почувствовали в нем участливого, заботливого, неконъюнктурного человека.