Джошуа Грин - Здесь восходит Солнце. Духовные и музыкальные поиски Джорджа Харрисона

«Я никогда не научусь этому», — говорил он. «Научишься, сынок! — подбадривала его мать. — Продолжай практиковаться». Как-то она сидела с ним до двух часов ночи, до тех пор, пока он, с глазами полными слез, не отставил в сторону свою игрушечную гитару и не взглянул на нее с раздражением. «Ведь ты не разбираешься в гитарах, мама?» — сказал он. «Не разбираюсь, — согласилась она, — но, если ты будешь настойчивым, Я уверена, ты освоишь ее». Луиз вспомнила обо всем, о чем мечтала в детстве, но ее родители не могли уделять ей особого внимания, так как в семье было много детей. «Я помогу тебе купить новую гитару», — сказала она своему младшему.

До работы в ливерпульской автобусной компании Гарольд Харрисон учился на бухгалтера, чтобы работать в пароходной компании «Кунард стимшип лайнз». Затем он убедился, что стюарды первого класса зарабатывают гораздо больше денег, поэтому он добился перевода на новую должность. Он знал цену стабильной работе и не очень одобрял возрастающий интерес своего сына к музыке. Но на первоначальном этапе он поддерживал его.

Остальные дети в семье Харрисонов были практичны в выборе профессии. Дочь посещала педагогический колледж. В 1955 году Гарри освоил профессию механика, а Петер — обойщика панелей и сварщика, и оба начали работать. Гарольд предполагал, что Джордж станет в крайнем случае, электриком и откроет с братьями мастерскую. На Рождество он подарил 12-летнему Джорджу набор электроинструментов. Для послевоенного времени это был вполне уместный подарок.

Джордж был равнодушен к ручному труду, но он перенял от отца способность доводить решение проблем до конца. Распространен миф о том, что Джордж был сыном автобусного водителя, но Гарольд был не так прост — он отвечал за график работы автобусов во всем Ливерпуле: около 6000 автобусов и 80 разных маршрутов по всему городу. «Он великолепно составлял график бесперебойной работы автобусов, — говорила Луиз, — но мало, кто понимал, что Гарольд обладал блестящим умом» [6] Из интервью с Луиз Харрисон. September 8, 2004. .

Что касается религии, к ней Джордж был так же равнодушен, как и к ручному труду. Его отец когда-то посещал англиканскую церковь, а мать придерживалась традиций Римской Католической Церкви и очень старалась привить детям веру в Бога. Тем не менее Джордж не видел в религии никакого смысла. «Меня воспитали как католика, — говорил он фотографу Мюррею Силверу, — но даже ребенком я не мог понять, почему Иисуса называют единственным Сыном Божьим, когда, на самом деле, мы все дети Божьи».

Молодой Джордж был благодарен Христу, умершему за чужие грехи, но обилие пабов вокруг каждой церкви в городе вызывало у него иронию. «Как удобно! — думал он. — Люди напиваются до чертиков, валяются под столами, а затем просто переходят улицу, чтобы искупить свой грех, бросив немного денег на серебряный поднос». Ко времени его первого Святого Причастия в 12 лет он уже был достаточно разочарован, чтобы отказаться от ритуала конфирмации, решив, что когда-нибудь сам для себя совершит его.

При всем своем равнодушии к формальному образованию Джордж был способным ребенком и единственным в семье, кто поступил в Ливерпульский институт — местную среднюю школу, формировавшую местную элиту из тех, кто сдал экзамен «11+». Поступление в институт означало, что есть перспектива поступить в университет. Те, кому не удавалось сдать вступительные экзамены, уходили в рабочие профессии или же поступали рабочими на железную дорогу, соединяющую Ливерпуль с Лондоном. С началом учебы в институте для 12-летнего Джорджа начался «период тьмы». В здании института действительно было темно. Когда-то оно было залито естественным светом и могло гордиться своим впечатляющим фасадом в античном стиле, резными балюстрадами, элегантными деревянными перилами. Но с годами оно пришло в упадок и утратило свое былое великолепие. Подоконники с облупившейся краской и клубы пыли в завешенных одеялами углах и коридорах... Он чувствовал, что его новым учителям, большинство из которых составляли стареющие ветераны войны или неопытные выпускники колледжа, нечему его учить. Своими бессмысленными уроками алгебры и истории они лишь хотели сделать своих учеников одинаковыми, подобно «леденцам в коробке». Обычно он приходил в школу в одной из стареньких спортивных курток, когда-то принадлежавших его старшему брату Гарри, в синих остроносых замшевых туфлях, с безупречно причесанными волосами. Он садился за последнюю парту и на протяжении всех занятий рисовал гитары с большими f-образными отверстиями. Учителя предупреждали: берись за учебу, иначе будешь исключен из школы. Джордж отвечал молчанием [7] Harrison. I, Me, Mine. — p. 21. .