Джошуа Грин - Здесь восходит Солнце. Духовные и музыкальные поиски Джорджа Харрисона

В 1949 году, после нескольких лет ожиданий своей очереди по списку, семья Xаррисонов, наконец, переехала в более просторный государственный дом в Спеке, от которого до центра Ливерпуля было всего 45 минут езды на автобусе. Выходя из своего нового дома, шестилетний Джордж смотрел вверх и смотрел на самолеты, прибывающие в южный аэропорт Ливерпуля, наблюдая, как они идут на посадку, пронизывая небо, окрашенное темно-серым дымом из соседней промышленной зоны.

С северной части города доносилось гудение авто. мобилей, которые бесконечным потоком струились по шоссе А561. Чтобы не видеть этого, Джордж часто вскакивал на велосипед своего брата Питера и уезжал в более приятные районы, например в Кар Милл Дам, к большому озеру с крутыми зелеными берегами, над которым небо еще сохраняло свою естественную голубизну. Он любил наблюдать, как прилетают и садятся на гладкую поверхность озера длиннохвостые утки и как белогрудые гуси гладко скользят по нему в поисках пищи. Иной раз он пешком доходил до местечка Хейлвуд, там, где останавливался его школьный автобус, чтобы пошагать по острым скользким камням, торчащим из озера, подобно чьим-то вздыбленным волосам. Иногда Гарольд забирал жену и детей за город, где они снимали маленький домик, и там Джордж гонялся за бабочками, ловил жучков, собирал дикие лесные цветы, словом, наслаждался жизнью на природе, но, конечно, под бдительным оком родителей.

Спустя годы его свояченица Ирен скажет, что он многим обязан своим родителям, которые изо всех сил старались оградить его от жизненных невзгод. «Они постоянно за него волновались». В их глазах младший сын был слишком честным и мягким ребенком, нуждавшимся в особом внимании [4] Harrison. I, Me, Mine. — p. 26. .

В детстве Джорджу снились страшные сны. Обычно это начиналось с ощущения, что он очень маленький, затем это ощущение усиливалось и все вокруг начинало кружиться вокруг него с возрастающей скоростью и кружилось до тех пор, пока, наконец, он в ужасе просыпался [5] Crawdaddy Magazine, February 1977. interview by Mitchell Glazer. .

Это продолжалось и после того, как он повзрослел. Во время записей в студиях на Эбби-Роуд, если рядом никого не было, Джордж запирался в аппаратной и предавался медитации, и тогда прежние ощущения вновь его настигали. В детстве, чтобы отогнать неприятные мысли, он вскакивал на велосипед и уезжал на восток, через фермерские угодья Чеширской равнины или же мимо скал, тянувшихся вдоль реки Мереей. На природе он восстанавливал свое душевное равновесие. Он обожал растения. Будучи пытливым наблюдателем природы, он мог бы стать хорошим ботаником, если бы занятия в школе проходили не так скучно.

Но еще больше он интересовался спортивными автомобилями, которые могли бы увезти его подальше от ливерпульских развалин. По воскресеньям он брал камеру и снимал автомобильные гонки, а если на автомобиле был листок, рекламирующий производителя, он посылал ему письмо с просьбой прислать брошюры и фотографии той или иной марки автомобиля.

Но больше, чем автомобили, больше, чем езда на велосипеде, увозившем его от городской слякоти и развалин, его привлекала музыка. Больше всего на свете Джордж хотел заниматься музыкой. В начальной школе, возвращаясь с занятий, Джордж первым делом заводил старый граммофон и распевал песни в стиле кантри Джимми Роджерса, городские блюзы Биг Била Брунзи, баллады в стиле кантри-вестерн Слима Уитмена, а также все, что входило в обширный репертуар английских мюзик-холлов. Трудно представить, что еще кто-нибудь в столь юном возрасте, вернувшись из школы, первым делом заводил свои любимые песни. Он распевал песни о разбитых сердцах и одиноких ночах, об ожидании поездов, которые так и не прибыли. Иногда это были глупые песенки с такими названиями, как «Я — розовая зубная щетка, а ты — голубая зубная щетка» или же вторил Хенку Уиллямсу с его песней «Блю Йодел 94», и он так привык петь, что, в конце концов, это стало его главной потребностью.

Когда Джорджу исполнилось 10 лет, одноклассник решил продать ему свою гитару для начинающих за три фунта десять шиллингов. В те дни это были большие деньги, однако мать Джорджа купила ему эту гитару. У его отца был друг — владелец паба, который умел играть на гитаре, и он показал Джорджу, как подбирать аккорды к таким песням, как «Дина» и «Шепот». Джордж старался изо всех сил, так как ему очень хотелось сыграть на гитаре и спеть эти песни для своей мамы. В конце концов, деревянный корпус дешевенькой гитары согнулся, а его пальцы покрылись ранками от интенсивных ударов по струнам.