Нея Зоркая - Как я стала киноведом

Алла Парфаньяк (1923–2009) — актриса Театра им. Вахтангова, жена Михаила Ульянова, в фильме «Небесный тихоход» (1946) сыграла роль корреспондентки «Пионерской правды».

Эгли Зоркая (1928–2001) — жена Андрея Марковича Зоркого.

Виктор Степанович Щипачев — друг Неи Зоркой и ее братьев Петра и Андрея.

В 1965 году были арестованы Андрей Синявский и Юлий Даниэль, публиковавшие на Западе литературные произведения (под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак), что было квалифицировано как «особо опасное государственное преступление», и в 1966 году их приговорили к 7 и 5 годам лагерей строгого режима. В январе 1968 года состоялся суд над Александром Гинзбургом, составителем сборника документов по делу Синявского и Даниэля (так называемой «Белой книги»), Юрием Галансковым, составителем литературно-публицистического альманаха «Феникс-66» (в который вошла статья Абрама Терца «Что такое социалистический реализм»), Алексеем Добровольским, Верой Лашковой, приговоренными к 5, 7, 2, и 1 годам лишения свободы (здесь и далее примечания составителя).

Андрей Зорин — сын Леонида Генриховича Зорина и Генриетты Григорьевны Зориной (1923–1980) — Риты, которая не раз встретится на страницах повести. Мус — его детское прозвище (от лермонтовского «Постой-ка, брат мусью!»).

Людмила Ивановна Белова (1921–1986) — киновед, сотрудник Института Истории Искусств, соседка Н. Зоркой по подъезду.

Несомненно, что эти визитеры — Б. Шрагин и Л. Пажитнов. Они, как и проходивший с ними в институте «по одному делу» Лев Копелев, были исключены из партии райкомом КПСС и уволены с работы приказом директора без решения Ученого совета.

В. С. Кружков — в 1968 году директор Института истории искусств.

Галина Ивановна Медведева — жена Давида Самойлова.

С этого пункта начался на самом первом собрании весь мой индивидуальный скандал, о чем чуть позже.

Ирина Ивановна Рубанова — киновед, сотрудник Института Истории Искусств. Галя — ее дочь.

Константин Лазаревич Рудницкий (1920–1988) — театральный критик, историк театра, сотрудник Института истории искусств.

Редакция журнала «Советский Экран» располагалась на первом этаже кооперативного дома, где жила Н. Зоркая. Андрей Маркович Зоркий в те годы работал в «СЭ».

Р. А. Руденко — Генеральный прокурор СССР в 1953–1981 гг. Комизм ситуации состоит в том, что машинистка «СЭ» была однофамилицей диссидента Виктора Хаустова, в 1967-м приговоренного к 3 годам лагеря.

Ленинградская подруга Н. Зоркой, врач-пульмонолог.

Институт Истории Искусств несколько раз переезжал, с конца 1960-х годов размещается в особняке XVIII в. по адресу: Козицкий пер., 5.

Виктор Ильич Божович — киновед, тогда сотрудник Института Истории Искусств.

Амиранашвили Ш. Я. (1899–1975) — искусствовед, деятель культуры, академик АН Грузинской ССР.

Яна Клусакова — чешская журналистка, переводчик с русского языка, в те годы близкая подруга Н. Зоркой.

К. Л. Рудницкий был одним из негласных лидеров института и в течение долгого срока членом партбюро. Он действительно «готовил» собрания с разбором персональных дел, пытаясь помочь многим «подписантам», прежде всего Л. Беловой и Н. Зоркой.

И. А. Пырьев (1901–1968) — советский кинорежиссер («Трактористы», «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны»). Лионелла Скирда — актриса, его жена.

Споры вокруг формулировки записаны сокращенно, так как они происходили очень долго и сумбурно. Суть их сводилась к тому, что Г. А. Недошивин, вгрызаясь в печень Кружкову, как коршун в Прометея, требовал, чтобы он снял свое предложение и чтобы бюро вышло на собрание с единогласным решением о строгом выговоре. Кружков стоял на своем, по двадцать раз повторяя одно и то же. Я не проронила ни слова до своего последнего выступления, рисовала рисуночки.

Еще одно любопытное свидетельство времени: как рассказывает Михаил Рудницкий, сын К. Л. Рудницкого, именно так и было, «пришла незнакомая девушка, сославшись, правда, на соседей из писательского дома. Отец признавался, что когда перед ним это письмо положили, он почувствовал себя в моральном капкане, осознавал всю бессмысленность этого акта и сразу же подумал о судьбе своей книги о Мейерхольде, но не подписать не мог. Татьяна Бачелис, жена отца, потом в ярости была на этих соседей (хотя даже мне их не назвала), — дескать, приславшая девицу писательская жена своему мужу подписать не дала, а отца подставила».