Дмитрий Власов - О Пушкине и не только

Дальнейшее тоже известно: Николай I простил и обласкал его, разрешил жить в столицах, ездить, писать («я сам буду твоим цензором»), обращаться к нему (правда, через шефа жандармов Бенкендорфа). И тут же был установлен за ним тайный и пожизненный полицейский надзор.

Это известная канва событий. Менее известно, что ему за неделю до этого грозил всё-таки арест и «вывоз», а не выезд из деревни, под охраной вооружённого жандарма.

Пятеро декабристов были казнены 13 июля 1826 года, а 19 июля 1826 года из Петербурга посланы тайный агент А. К. Бошняк с фельдъегерем Блинковым, которые должны были произвести «возможно» тайное и обстоятельное исследование поведения известного стихотворца Пушкина, подозреваемого в поступках, клонящихся к возбуждению и вольности крестьян, и арестовать его и отправить куда следует, буде он окажется действительно виновным». У них был открытый ордер на арест за подписью военного министра Татищева.

Этого Бошняка власти считали тайным агентом, дворянское же общество, особенно молодое, знало и презирало его за то, что именно он в своё время, ещё до восстания, написал донос на южное тайное общество. Есть и другие свидетельства того, что Александр I знал о тайных обществах и заговорах, но сознательно не хотел ворошить этот тлеющий костёр, опасаясь настоящего пожара…

Так или иначе, Бошняк рьяно взялся за дело, начав ещё с дальних подступов». Приехав в Новоржев (а это в 84-х километров после Михайловского) и, выдавая себя за учёного ботаника, он расспрашивает всех, кого можно, о Пушкине и получает в ответ только слова, что «Пушкин скромен и осторожен, бывает на ярмарке в Святых горах, о правительстве не говорит и никаких слухов о нём по народу не ходит».

Следующей остановкой Бошняка было имение П. С. Пущина в селе Жадрицы, откуда и пошли слухи. Но и там подтвердили, что «Пушкин ведёт себя несравненно осторожнее противу прежнего, дружески обходится с крестьянами, берёт за руку знакомых, иногда ездит верхом и, достигнув цели своего путешествия, приказывает человеку своему отпустить лошадь одну, говоря, что всякое животное имеет право на свободу».

Надо думать, тайный осведомитель «сделал стойку» и удвоил внимание. Вот оно — сладкое слово «Свобода».

И, наконец, Святые горы. Здесь порасспрошены крестьяне, игумен Иона, который говорит, что «Пушкин нигде не бывает, но иногда ездит в Псков; никакой песни им в народ не выпущено, он ни во что не мешается и живёт, как красная девка. Ещё он, Иона, иногда пьёт с ним наливку». Итак, «лошадиный заговор» так и не потянул на «государственный». Пришлось отпустить обратно в Петербург вооружённого фельдъегеря, так как для ареста Пушкина оснований не оказалось. Какие наивные ещё были эти жандармы первых призывов… Они не догадывались, что любой заговор можно придумать к удовольствию начальства и к своей карьере. Во всяком случае, Бошняк подробно всё описал и его доклад был внимательно прочитан Бенкендорфом, а потом и императором — всего за неделю до высочайшего вызова.

Забегая вперёд, скажем ещё, что у этого Бошняка было ещё только четыре года не очень сладкой жизни. В дворянском обществе его сторонились или, наоборот, демонстративно и громко приветствовали, хлопали по плечу, сжимали в объятиях так, что у него кости трещали, не декабристы и даже не сочувствующие, а вполне себе монархисты, но предательство в этой среде не прощали, а жандармы в последующем были вообще вне высшего общества. Бошняк, наверное, понял, что к чему, и счёл за благо поехать добровольцем на подавление польского восстания в 1830 году. И там он был убит в бою, но есть серьёзные подозрения, что убит своими.

А подозревать А. С. Пушкина чуть ли на протяжении всей его жизни в подготовке нового пугачёвского бунта… не туда смотрела «тугая полицейская слоновость», не оставлявшая, однако, его без пристального внимания не только до последнего его дня, но и после этого.

В текущем году исполнилось 218 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина и 177 лет со дня рождения композитора Петра Ильича Чайковского, родившегося через 41 год после рождения А. С. Пушкина, при этом в живых последнего не было уже четыре года… Но совпали годы расцвета творчества композитора с годами наступившей, наконец, настоящей славы великого поэта. Итог: много стихотворений, ставших романсами, и великие оперы «по Пушкину», включая известные и исполняемые по всему миру — «Евгений Онегин» и «Пиковая дама». Жили поэт и композитор в разных эпохах, но при жизни П. И. Чайковского жили люди, знавшие ещё живого А. С. Пушкина.