Василий Головко - Эхо фронтовых радиограмм [Воспоминания защитника Ленинграда]

— Стойте, мины!

Мы остановились и стали смотреть в землю. В нескольких сантиметрах от наших ног лежали сплошной полосой противопехотные мины, полукруглые, чашечкой, диаметром 8-10 сантиметров, в картонных коробочках. С немецкой точностью они в шахматном порядке уходили в сторону.

Внимательно глядя себе под ноги, мы потихоньку стали выходить из минного поля, вышли на проселочную дорогу и вернулись на КП.

Думаю, что командование знало об огромном количестве трупов наших солдат, лежащих на болоте между Колпино и Красным Бором. Мы же начали возмущаться перед нашими командирами укрепрайона: почему не убираются трупы? Подействовало это или просто пришло время хоронить убитых, но в один из дней на болоте появились похоронные команды. Они сносили убитых в воронки от взрывов снарядов и бомб, складывали по несколько человек и закапывали. Одновременно здесь же работали саперы по разминированию болота. В несколько дней болото было очищено, трупы захоронены.

Отступая от хронологии повествования, скажу: после войны, в 50—60-е годы, мы ежегодно выезжали в Красный Бор на День Победы 9 мая. В первый выезд расположились с выпивкой и закуской на сохранившихся развалинах нашего КП. Землянка обрушилась, и в центре выросло деревцо диаметром 5–8 сантиметров. Мы сидели, поднимали стаканы за здравствующих и погибших, а в это время внизу, на болоте, где когда- то сплошняком лежали убитые при наступлении на Красный Бор солдаты, несколько тракторов готовили землю под посевы. Машина резво ходила вперед-назад, перепахивая поле. С грустью мы смотрели на работающих. К вечеру тракторы двинулись в нашу сторону на ночную стоянку в поселке. Мы подошли к трактористам и разговорились.

— Ребята, а знаете ли вы, какой бой кипел на этом болоте, и сколько здесь полегло наших солдат?

— Догадываемся, — ответили трактористы, — вспахиваем землю и сплошняком попадаются кости. Пытаемся их как-то упрятать в землю.

Возле нас появилась небольшая группа солдат, оказывается, это минеры, они ищут мины и уничтожают их. Женя Яковлев налил водки в три стопки, взял их в две руки, подошел к солдатикам.

— Служивые, выпейте за нас, живых, и за тех погибших здесь, в Красном Бору.

Молодые солдатики скромно пригубили чарочки, поблагодарили и пошли дальше искать мины.

Возвращаясь к описанию красноборских событий, хочу описать ранение Леши Чапко. Походная кухня располагалась вдали от КП, и за пищей приходилось добираться по траншеям ползком, ибо пространство все время простреливалось. В этот раз вечер был тихим, выстрелов не слышно, и мы с Лешей Чапко, захватив по 6–8 плоских котелков, по три-четыре в каждой руке, вышли с КП и направились к кухне. Решили идти открытой местностью, авось проскочим, что делали неоднократно. На войне, если сам себя не побережешь, никто за тебя этого не сделает. Прошли половину пути, идем рядом, вдруг из рук Леши посыпались на землю котелки, он левой рукой схватился за локоть правой и завертелся на месте. Я слышал мягкий звук возле себя — это пуля прошила руку Чапко. Мы присели на землю, я быстро разорвал у Леши рукав гимнастерки и увидел прострелянную выше локтя руку. Пуля с одной стороны вошла, с другой стороны руки вышла и улетела дальше. Сквозное ранение. Разорвал индивидуальный пакет, забинтовал руку и в санчасть. Здесь ему обработали рану, на другой день отправили в тыл на лечение. Через какое-то время он вернулся снова в Красный Бор. Совместная наша работа продолжалась.

Я уже писал, что на фронте спокойная обстановка продолжалась не долго, разной степени наступления организовывались часто, наши части иногда отбрасывали немцев за Саблино, но затем следовало контрнаступление, и наши возвращались на прежние позиции. После каждого боя появлялась масса убитых и раненых, их увозили в тыл.

Хорошо помню одно наступление по прорыву блокады Ленинграда. К нам в Красный Бор, вправо и влево от него, стали прибывать свежие полевые части. Они по-хозяйски располагались в зоне обороны 14-го укрепрайона. Повсеместно появились новые огневые точки артиллерии, прикатили «катюши», появились шеренги «ванюш». «Катюши» все знают, а «ванюши» — это те же «катюши», только без автомобилей, они устанавливались на направляющих прямо на земле с наклоном в сторону немцев.

Наши ОПАБы тоже готовились к наступлению, пополнились людьми и техникой, запаслись огромным количеством боеприпасов. Склады боеприпасов были разбросаны повсеместно, в траншеях, воронках, углублениях. Их никто не охранял, можно подойти к штабелю ящиков с патронами, набрать сколько душе угодно, без всякой нормы.