Владимир Ефремов: Эдельвейсы для Любаши. Коричневый туман над Днестром (сборник)

Очнулся в лодке, привязанной за бакен. Двое мужчин откачивали меня. Из меня обильно выливалась вода вперемешку с вишней, которой, перед тем как идти на реку, мы набили животы. Оказалось, с проходящего теплохода «Латвия» вахтенный увидел, что я то выныриваю, то ухожу под воду, и доложил капитану. Последовала команда «Человек за бортом!» Стремительно была спущена шлюпка на воду с двумя матросами в ней.

Перехватили они меня, как потом оказалось, недалеко от взорванной плотины. В том месте Днестр делится на два рукава, один из них называется Турунчук. Попади я в обломки бетона и камней, от меня ничего не осталось бы. В кают-компании, куда меня перенесли из лодки, находились капитан и мой отец. Капитан теплохода строго говорил отцу: «Вы, Николай Филиппович, за ним получше смотрите! А то заберем его и увезем в Одессу. Вырастет, моряком станет!».

Отец ничего не говорил, только слезы лились из его глаз. В дальнейшей моей судьбе теплоход «Латвия» и его команда сыграли большую, а вернее, даже главную роль. Впереди у меня было речное училище г. Новосибирска, диплом техника-судоводителя, работа моряком, загранплавания. Я всю жизнь благодарен команде теплохода «Латвия» за то, что, рискуя попасть в обломки плотины, спасли меня, за то, что дали главный ориентир жизни – профессию моряка. Спасибо вам, мужественные люди, и низкий поклон. Я помню Вас!

Два года назад родители нашли Витюшу в капусте на поле, где они работали, а Косте и мне сказали, что он наш братик. После ухода мамы и тато на работу Костя и я должны были разбудить Витюшу и отвести, или отнести его (это уж как получится) в садик. Для того, чтобы разбудить это найденное в капусте создание, Косте и мне приходилось прикладывать немало усилий. Он не хотел ни вставать, ни тем более идти в садик. Вцепившись в одеяло мертвой хваткой, Витюша отбивался от нас ногами, кусался, орал, не слушая сказочные меню, которые мы сами сочиняли и его якобы должны были целый день в садике кормить. Наконец эта возня нам надоедала и, схватив Витюшу вместе с одеялом, мы тащили это орущее, извивающиеся, найденное в капусте на наши головы чудовище в садик.

Костя уже ходил в первый класс и бежал в школу. Я оставался дома один и очень завидовал Косте. Заметив мои страдания, родители пообещали отдать и меня осенью в школу, несмотря на то, что мне к осени исполнялось только семь лет. Ну, а пока до школы, предела моих мечтаний, впереди были май и три месяца лета.

За это время произошло немало событий. Я научился плавать, Днестр переплывал туда и назад без боязни. В воде чувствовал себя лучше, чем на суше. И однажды, когда Костя и я ловили раков ниже взорванной плотины на Турунчуке, мне в голову пришла идея проплыть через водопад. Незаметно ускользнув из поля зрения Кости, я пошел к месту, где когда-то меня, тонущего, выловили моряки теплохода «Латвия». И если они меня выловили, чтобы я не попал в водоворот, то теперь я сам стремился попасть в это бушующее огромными волнами месиво воды и больших глыб из гранита и бетона.

Мне стало страшно, но остановиться я уже не мог. Жаль, что никто не видел, какой я «герой». Но ничего, зато и некому отговаривать меня от этой безумной, практически смертельной затеи. И вот я плыву, уже на гребнях волн, меня стремительно несет вниз, закружило в водовороте, поплыл к берегу и вышел в том месте, где Костя проверял раколовки. Увидев меня, вышедшего из бушующей воды, он никак не мог поверить своим глазам. Потом этот фокус я повторил еще два раза. Не знаю, проплывал ли кто-нибудь еще до меня. На лодке было, но туристы-смельчаки перевернулись, потеряли все имущество и мотор. Так в свои неполные семь лет я стал каскадером.

Испытания водными процедурами закончились для меня благополучно. Впереди меня ожидало страшное испытание огнем.

Однажды утащив Витюшу в садик, мы уже не теряли время, брали его в охапку и вместе с одеялом сдавали нянечке. Он и в садике не расставался со своим одеялом. Возможно одеяло напоминало ему капустный лист, с которым Витюша сроднился, пока его не нашли родители. При любой попытке отобрать у него одеяло, он поднимал такой визг, что от него отступались. Кстати, этим он приобрел привилегию не спать после обеда. Никто не решался уложить его в чистую постель и укрыть грязным, пыльным одеялом, которое он тащил за собой по двору садика целый день.

Как только закрывалась калитка садика перед ревущим Витюшей, мы облегченно вздыхали и спешили домой. Косте надо было идти в школу, ему до каникул оставалось три дня. Мне дома надо было присматривать за квочкой с цыплятами. Проходя мимо задворков детского дома для детей, чьи родители погибли на войне, наше внимание привлекла большая куча золы, которую выгребли и выбросили перед новой закладкой в плиты дров и угля, для приготовления еды детям. Костя подошел и с краю по щиколотки босых ног зашел в золу и сказал мне, что зола теплая и можно погреть ноги.