Алексей Беляков - Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

«И эта песня сразу стала очень популярной, — вспоминал Михаил Танич. — После Аллы ее перепела чуть ли не вся женская часть нашей эстрады. "Робота" исполняли во всех ресторанах, а это всегда было показателем большого успеха».

«Что ж, Алла, — ликовал Трифонов через пару недель после премьеры "Робота", — редакцию завалили письмами: пусть, просят, эта девушка еще чего-нибудь споет. Начальство пока колеблется, как с тобой быть, так что останавливаться нельзя. Тут один молодой композитор свои песни принес, может, попробуешь?».

Композитора звали Владимир Шаинский. Его тогда мало кто знал. Незадолго до этого он окончил консерваторию и вполне искренне намеревался посвятить себя серьезной академической музыке: писал симфонии, струнные квартеты. Но, как ни банально это звучит, нужда заставила его искать возможности легкого и быстрого заработка. Тогда Шаинский и сочинил несколько незатейливых песенок и пришел с ними в «Доброе утро». Первое произведение, которое он представил на худсовет программы, называлось «Как бы мне влюбиться?».

Худсовет не пришел в особый восторг от опытов молодого автора, а кто-то даже с недовольством выговорил ему, что вся эта песня — набор штампов, который оставит слушателей совершенно равнодушными.

«Но потом, — рассказывал Шаинский, — с каким-то трудом песню все-таки приняли. При этом мне сказали, что исполнителя я должен найти сам. И добавили, что он должен быть популярным. Я совершенно не разбирался в эстраде и спросил, кто же сейчас популярен. Мне назвали Муслима Магомаева и дали его телефон. Я позвонил: "Здравствуйте, Муслим Магомедович. Вот у меня есть песня, принятая в "Добром утре". Вы можете ее послушать?" — "Да", — ответил он приятным баритоном. Я прямо по телефону сыграл песню. "Муслим Магомедович, вам понравилась песня?" — "Да". — "Вы сможете ее исполнить?" — "Да". — "А когда?" — "Ну, примерно через полгода".

Полгода я никак не мог ждать и позвонил другому знаменитому певцу — Эдуарду Хилю, — поскольку он был из Ленинграда, то жил здесь в гостинице. Представился, объяснил, зачем звоню. "Ну что ж, приходите ко мне завтра в "Метрополь", тут у меня в номере фортепьяно стоит, сыграете". На следующий день в десять утра я прибегаю в гостиницу. Дверь в номер открыта, какая-то бабуля метет пол: "Что? Какой Хиль? Да он еще вчера вечером уехал…".

Я стал в панике обращаться к знакомым музыкантам и мне порекомендовали одного молодого певца. Мы быстро обо всем договорились, но в передаче мне вдруг сообщили, что программа уже сформирована. И из шести песен, которые в ней должны быть, пять поют мужчины. Нужна была женская песня. "Ну хорошо, — говорю я в отчаянии, — а кого вы посоветуете из женщин?" — "Ну, например, Анну Герман". А я даже не знал, что Герман живет в Польше. Не мог же я ее пригласить в Москву из Варшавы. Я взмолился: "Так что же мне делать? Значит, песня не пойдет?" — "Да, если не найдете певицу, то не пойдет… Правда, тут есть одна из художественной самодеятельности — голосок слабенький, еле поет… Мы несколько раз уже давали ее в эфир… Ну, даже письма приходили. Но вкус-то у народа понятно какой". — "А как ее фамилия?" — "Да зачем вам ее фамилия, она никому неизвестна" — "А все-таки?" — "Ну, Пугачёва…"».

Кто-то из редакторов предложил Шаинскому, чтобы эта самая Пугачёва записала песню без него, чтобы не смущать неопытную девушку: «Ну а если тебе не понравится ее исполнение, то песня не пойдет». Шаинский с горя согласился.

«Через пару дней я зашел на радио заполнить какие-то документы, и секретарша мне говорит: "Хотите увидеть вашу будущую исполнительницу? Вон в углу за роялем сидит". Я посмотрел — действительно сидит, разбирает мои ноты и что-то вполголоса напевает. Автор текста толкнул меня в бок: "Ты посмотри, что нам подсунули, да у нее совсем голоса нет…". — "Ладно, — отвечаю, — посмотрим". Потом, конечно же, не выдержал и явился на запись. Притаился, чтобы она меня не увидела. В студию скоро пришла Алла и начала петь. Вот тут я обалдел…».

Тогда в «Добром утре» проводился конкурс среди песен — «Мелодия месяца». То есть радиослушатели своими письмами высказывались в поддержку той или иной новой композиции, после чего выявлялся победитель. (Сейчас мы назвали бы подобное мероприятие хит-парадом, но в то время одно употребление такого «буржуазного» выражения повлекло бы за собой закрытие программы.) Песенка «Как бы мне влюбиться» получила грандиозное количество корреспонденции — прочие произведения оказались в явных аутсайдерах.