Анатолий Гордиенко - Из огня да в полымя

Но теперь все позади. Будем надеяться, что страшные годы бериевского произвола никогда не повторятся.

И в связи с этим новым для меня фактом я бы просил ответить мне:

1. Кто еще, кроме Вас, из подпольщиков был в 1950-51 годах арестован (если Вы знаете)?

2. О ком Вас спрашивали на допросах в 1951 году?

3. Где, в каких тюрьмах и лагерях Вы были эти годы, с 1951-го?

4. Когда Вас освободили?

Теперь, если Вас не затруднит, несколько вопросов по Сегозерскому подполью:

1. Когда Вы были в лесу у Сельги, то где в это время были Игнатьева и Няттиев?

2. Известно ли Вам что о их судьбе?

3. Были ли Вы знакомы с Марией Мелентьевой — она ведь тоже была схвачена где-то в Сегозерском р-не. Или она пошла туда после Вас? Мне помнится, что послали ее узнать о Вашей судьбе, о судьбе Игнатьевой и Няттиева.

4. Что Вам удалось сделать в Сегозерском районе?

5. Если можно, то хотя бы коротко Вашу легенду и кто ее Вам давал.

Как видите, я назадавал Вам много вопросов. Ответы на них займут порядочно времени. Но я очень прошу Вас выкроить время и ответить на них. Мне хочется написать о подпольщиках подробней. Показать всю сложность условий их работы. Все трудности, которые Вам пришлось переживать. Это, по-моему, очень важно. Важно показать нашей молодежи, на какие жертвы шло ваше поколение, какие трудности и лишения переносило во имя защиты Родины.

Прошу передать мой сердечный привет Вашей дочери. И мое пожелание, чтобы она выросла такой же мужественной, бесстрашной и честной, как и Вы — ее мать.

Г. Куприянов

8/VI-64 г.»

«Уважаемая Мария Васильевна!

Очень прошу. Срочно, вне очереди сообщите мне, пожалуйста:

1). Имя и отчество Артемьевой, вашей радистки.

2). Как ее фамилия сейчас?

3). Где она сейчас живет и работает? Ведь она вместе с Вами была осуждена финнами. И вас мы освободили 29 июня 1944 года.

С уважением Г. Куприянов».

«Уважаемая Мария Васильевна!

Мне нужны некоторые сведения о Вашей сестре Анастасии Васильевне Коллиевой. Я буду писать о ней в воспоминаниях о 1938-41 годах. Я запросил архив, но они что-то долго не отвечают. Вопросы прилагаю.

Г. Куприянов».

«Мария Васильевна!

Посылаю Вам две фотокарточки, которые вы мне давали. С одной из них я снял три копии. Одну копию посылаю Вам, одну оставил себе и одну послал в редакцию, где будет печататься моя статья „Герои подполья“.

Большое спасибо Вам за помощь, которую мне оказали.

Прошу передать привет Вашей дочери и мою просьбу — пусть она нарвет букет полевых цветов и положит от меня на могилу Анастасии Васильевны Коллиевой.

Желаю Вам доброго здоровья и успехов во всех делах.

С уважением Г. Куприянов».

«Уважаемая Мария Васильевна!

Письмо Ваше получил. Спасибо за сообщения. Рад, что Вам удалось многое посмотреть в Москве. Ведь это всё радует еще и потому, что за всё это дрались наши люди. Погибли миллионы лучших сынов и дочерей. И нам всем, кому судьба даровала жизнь, после того, как мы прошли по краю пропасти, особенно приятно и радостно это видеть.

С Марией Артемьевой мне связаться не удалось. Наверное, ее фамилия сейчас другая, как и у всех вас — девушек. Ей ведь тогда тоже было не больше двадцати.

Мой привет и поздравления с 50-летием Октября Вашим молодым людям. Я от всей души желаю им счастливой безоблачной жизни.

Уважающий Вас Г. Куприянов».

«Уважаемая Мария Васильевна! Ваша фотография отправлена в Москву. Очень прошу Вас, сообщите, что случилось с Павлом Удальцовым, подпольщиком. Мне прислали телеграмму, что он умер. Правда ли это? Не хочется верить.

С уважением Г. Куприянов.

7.08.67».

«Уважаемая Мария Васильевна!

Получил Ваше письмо. Большое спасибо за сообщение о Павле Ивановиче Удальцове. Мне очень жаль его. Это был умный и мужественный человек, подлинный коммунист. И если бы в Карелии по-партийному относились к бывшим подпольщикам, то он давно бы уж работал на большой партийной работе и не чувствовал бы этого постоянного унизительного морально гнета подозрения, ничем не оправданного и вредного для дела партии и страны.

Он долго сидел у меня в гостинице перед моим отъездом из Петрозаводска и высказал всё, что наболело, сказав на прощание, что „вот теперь как-то легче стало“.

Рад за Вашу дочь!

От всего сердца поздравляю ее и желаю большого человеческого счастья.