Михаил Мелентьев - Мой час и мое время - Книга воспоминаний

Анна Михайловна в эти же годы окончила Высшие женские курсы В.И.Герье (впоследствии, уже в пожилом возрасте, она воспримет как знак судьбы встречу и завязавшуюся дружбу с дочерью основателя курсов Софьей Владимировной Герье, убежденной теософкой). В 1908 году она вышла замуж за Владимира Саввича Долгополова, давнего острогожского друга молодых Мелентьевых, выпускника Лесотехнической академии. Вместе им суждено было прожить сорок один год и пройти все испытания, выпавшие на долю их поколения.

После университета М.М.Мелентьев отбывает воинскую повинность в днепровском пехотном полку, офицеры которого послужили в свое время прототипами героев «Поединка» А.И.Куприна. Демобилизовавшись, в 1912–1914 годах молодой врач работал в Москве, одно время возглавлял городскую больницу в Наровчате (Пензенская губерния). Эти страницы воспоминаний дают важные и интересные черты организации медицины и пути становления врача в предреволюционной России.

В 1914 году Мелентьев вновь оказался на военной службе и был направлен морским врачом в Кронштадтский военно-морской госпиталь. Глава «Кронштадт» — одна из самых драматичных в его воспоминаниях. Ему пришлось пережить наиболее кровавую страницу Февральской революции, массовые расправы матросов и «народа» с офицерами, самое начало того «красного террора», который, приобретая все более и более организованные формы, на протяжении десятилетий, то затухая, то вспыхивая с новой силой, будет терзать Россию. Здесь была расстреляна и его друг, девушка, оставшаяся на всю жизнь единственной любовью Михаила Михайловича.

Приехав в 1918 году в Москву, он, по собственному признанию, испытывал ощущение «конченого человека». Между тем, именно в это время начался новый этап в жизни мемуариста. В круг его опеки попал четырнадцатилетний юноша Владимир Свитальский. Одинокий, нравственно твердый и сильный по характеру человек, Мелентьев и раньше, и позже не раз принимал на себя роль руководителя и советчика, к нему тянулись и у него искали поддержки люди с тонкой душой и изломанные жизнью. Но для Владимира Свитальского Михаил Михайлович стал не только близким другом и советником, но и фактически заменил ему родного отца, отношения с которым у юноши были весьма сложными. Вскоре Свитальский переселился к Мелентьеву и на долгие годы стал для него самым близким человеком.

В 1923 году, в период относительной нэповской «оттепели», начался, возможно, самый благополучный и устойчивый период в жизни автора воспоминаний. Он переезжает в подмосковное Алабино, где вместе с близкими ему по нравственному складу и судьбе коллегами продолжает в местной больнице традиции земских врачей. Мелентьев занимает удобную и большую квартиру во флигеле бывшего демидовского «замка». Здесь складываются особые, присущие ему формы быта и домашнего уюта. Он получает возможность разместить и расширить свою коллекцию старинных вещей и фарфора, собирать которую он начал еще в ранней юности. Его усилиями квартира постепенно превращается в своеобразный музей. Двери дома широко открыты для гостей, создается свой круг общения, в который входят многие музыканты и художники. Тогда же начинается его многолетняя дружба с известным пианистом К.Н.Игумновым.

Володя Свитальский в это время явственно обнаруживает свой дар художника-графика. Учится он, правда, неохотно и нерегулярно, что объясняется, с одной стороны, отказом принять принципы современной школы графики — школы Фаворского — и вместе с тем… все острее проявляющимся сложным характером юноши, с самого начала сознательной жизни ощутившего себя «лишним» и обреченным человеком. Михаилу Михайловичу все это доставляло немало хлопот и огорчений. В 1931 году Свитальский, практически случайно замешанный в студенческое сопротивление властям, попадает в Бутырскую тюрьму и затем на Соловки. В 1933 году завершается и алабинский период жизни Мелентьева.

В этом году в связи с «делом» четырнадцати врачей (во главе с личным врачом М.Горького Д.В.Никитиным) был арестован и Михаил Михайлович. Во время следствия у него была изъята и более не возвращена часть дневников, которые он ценил и бережно хранил. После семимесячного заключения в Бутырской тюрьме он получил приговор: высылка на три года свободнопоселенцем в Медвежью Гору. Здесь Мелентьев занимает ряд весьма высоких медицинских должностей, работая одновременно на нескольких местах. Своим талантом врача и человеческой чуткостью ему удается снискать расположение самых противоположных людей, сошедшихся на этом острове «архипелага ГУЛАГ». Воспоминания дают немало подробностей, новых имен и судеб в истории сталинской «тюрьмы и ссылки» и рисуют, в частности, почти парадоксальную картину «расцвета культуры» в далеком карельском поселке, где «умелой рукой» было собрано немало талантливых и творческих людей, брошенных на строительство Беломоро-Балтийского канала.