Чарли Энгл - Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов

Каждый шаг отдавался в моей воспаленной заднице, и боль расходилась по всему телу. И все же в первые два дня я преодолел 226 километров. На третий день, в 4:30, я уже снова был на дороге, мысленно оценивая ситуацию. Новости были неутешительными: кроме нескольких очагов MRSA на ногах, у меня натерлись пах, колени и лодыжки, а на пятке вскочил волдырь. В довершение несчастий я сильно простудился – впервые за несколько лет. Я ожидал, что первые дни будут трудными. По Сахаре я знал, что нужно перетерпеть. Дать своему организму привыкнуть, и тогда через несколько дней он начнет восстанавливаться. Но на этот раз ситуация была иной.

Трасса 88 начала свой беспощадный подъем до перевала Карсон на высоте 2636 метров. Примерно на высоте 1524 метра я догнал Маршалла, который остановился пообедать. Отдыхая, мы услышали по радио новость о банкротстве «Lehman Brothers», вызвавшем огромный спад на Нью-йоркской фондовой бирже. Крах инвестиционного банка вызвала череда невыплат по долгам и арестов недвижимости. Единственное, что утешало, так это мысль о том, что не я один лишился недвижимости. Но у меня не было времени размышлять об этом. Нужно было бежать дальше.

В Колорадо, на высоте, Маршалл заметно оживился. Он все-таки был великолепным горным бегуном. Я же лучше всего чувствовал себя на уровне моря. Он снова легко обогнал меня и, хотя я старался не отставать и держать его в поле зрения, исчез за очередным поворотом. Я остался один. От высоты у меня болела голова, тело ныло, а дорога все шла и шла вперед. Это был один из худших дней в моей жизни. Наконец часов в семь вечера я миновал перевал у Кирквуда.

Теперь мы углублялись в Неваду по трассе 50, которая, судя по дорожным знакам, была «САМОЙ БЕЗЛЮДНОЙ ДОРОГОЙ В АМЕРИКЕ». Не слишком вдохновляющее заявление. Она проходила прямо по пустынным, заросшим полынью и кустарником полям и через череду горных гряд. От типичной для конца лета жары болячки MRSA обострились. Мне пришлось сменить стиль бега, а от этого возникли новые волдыри, заставившие меня снова изменить походку. В результате заныло ахиллово сухожилие и сильно натерлись подошвы. Мы с доктором Полом снова поговорили насчет антибиотиков, но он сказал, что если я не собираюсь щадить свой организм, то принимать их бесполезно. Ночью я спал не более четырех-пяти часов – я не мог позволить себе больше, если хотел побить рекорд.

На шестой день у Маршалла уже была фора в 97 километров. Но я слышал, что у него самого возникли проблемы с ногами. Если он справляется, то и я тоже должен. Я сообщил группе поддержки, что собираюсь бежать всю ночь. Я понимал, что если догоню Маршалла, то это послужит для меня психологическим толчком и поможет избавиться от сомнений. И вот я бежал всю ночь, а потом и следующую, иногда ускоряясь, иногда переходя на шаг, стараясь облегчить болезненные ощущения. Я переставлял ноги словно в трансе, сосредоточиваясь на мигающих красных огнях внедорожника моей команды примерно в миле впереди.

По Сахаре я знал, что нужно перетерпеть, дать организму привыкнуть. Но на этот раз ситуация была иной.

После полудня 20 сентября я вдруг вспомнил, что сегодня мне исполняется 46 лет. Трудно было поверить, что прошло десятилетие с тех пор, как я отмечал свои 36 лет пирожным со свечой в горах Эквадора. Я вообще когда-нибудь перестану странствовать? Настанет ли момент, когда я закончу гонку или экспедицию и скажу: «Ну все, дело сделано. Я доволен»?

Ночью я перешел на шаг. Почти полную луну время от времени скрывали облака, издалека доносился высокий, дрожащий вой койотов. Похоже, они окружали меня со всех сторон. Я старался придерживаться желтой линии разметки посередине дороги. Потом впереди я увидел нечто странное – женщину с распущенными волосами, стоявшую у обочины. Я не мог поверить своим глазам – это была моя мать. Днем мы созванивались с ней, и она не говорила, что собирается приехать. Наверное, она решила сделать мне сюрприз на день рождения.

– Мама! – позвал я ее и постарался идти быстрее, но дорога уходила у меня из-под ног, словно движущийся ковер.

Сколько я ни старался, ноги меня не слушались.

– Мама!

Похоже, она меня не слышала. Я еще ускорил шаг. Когда я наконец дошел до того места, где она стояла, то увидел только высокий куст. Ничего себе! От усталости у меня появились галлюцинации. В испуге я прошел еще полтора километра, а потом сказал своей команде, что останавливаюсь на ночлег.

Настанет ли момент, когда я закончу гонку или экспедицию и скажу: «Ну все, дело сделано. Я доволен»?