Чарли Энгл - Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов

Она пожала мне руку:

– Это хорошо. Я люблю тебя.

Судя по ее глазам, она хотела сказать мне что-то еще, но не могла подобрать слова.

Для меня это было не просто очередное путешествие. Это было начало нового этапа в моей жизни.

Я покинул «Зал наследия», испытывая благодарность к его сотрудникам за то, что они ухаживают и следят за ней. Я надеялся, что ей понравятся другие его обитатели и что ей там не страшно. Я надеялся, что она не ощущает боли. И еще в глубине души я понимал, что она долго не продержится.

В середине марта я озаботился своим финансовым положением. В журнал я устроился не на длительный срок. Я был благодарен Стиву за его предложение – оно позволило выбраться из реабилитационного центра и встать на ноги, – но сейчас мне была нужна настоящая работа. Я подумывал о том, чтобы вернуться в ремонтный бизнес, но прошло довольно много времени с тех пор, как я исправлял вмятины на корпусах автомобилей. Я не был уверен, что помню, как это делается. Я начал названивать своим бывшим работникам. Мне вовсе не хотелось оставаться начальником, и я был не против поработать на кого-нибудь из них. Проблема заключалась в том, что на дворе стоял март, а значит, было слишком рано для дождей с градом. Затем я позвонил Скотту Блайнду, своему старому знакомому и одному из лучших мастеров по исправлению вмятин. Он обрадовался, услышав мой голос, и сказал, что в Атланте, словно по волшебству, только что прошел град и в одной из его мастерских скопилось много заказов. Он спросил, не могу ли я приехать на следующее утро. Я ответил, что мне нужно получить разрешение на поездку, но я очень хочу поработать, так что пусть он пока придержит для меня местечко.

Позвонив своему инспектору, я объяснил ситуацию. Она напомнила, что обычно разрешение на поездку подается за неделю. Я практически умолял ее отпустить меня. Она перезвонила через полчаса и разрешила мне поехать, но при определенных условиях. Во-первых, она хотела лично поговорить по телефону со Скоттом, чтобы он подтвердил, что я буду у него работать. Во-вторых, она хотела, чтобы я переслал ей свою фотографию на фоне вывески мастерской. Я уверил ее, что это не проблема.

Я погрузил в свой «Додж-дуранго» старые инструменты, которые один знакомый продал мне за 1500 долларов, и выехал в полночь, надеясь поспеть к началу рабочего дня. Я ехал всю ночь и, несмотря на плохое состояние автомобиля, добрался до Атланты в 5:30. Потом я поспал с часок, а когда проснулся, увидел, как на меня через окно смотрит один из моих прежних работников. Я вздрогнул от неожиданности, и он засмеялся. Потом он проводил меня к менеджеру, который дал мне задание.

Чинить вмятины на машинах – скучная работа даже в обычных обстоятельствах. А я к тому же несколько лет не брал в руки инструменты. Раньше я был одним из лучших, а теперь мне казалось, что стал одним из худших. Пару раз даже пришлось попросить других работников помочь мне выправить выбоины, с которыми я не мог справиться самостоятельно. В первые дни у меня ныло все тело от головы до ног, но потом стало лучше. Я выполнил все условия инспектора и проработал две недели. Несмотря на усталость, я заработал 15 000 долларов, которые позволили бы мне продержаться некоторое время. Поблагодарив Скотта и всех, кто мне помогал, я поехал обратно в Северную Каролину.

Она сидела на соседнем велотренажере в спортивном зале. В ушах у нее торчали наушники – универсальный знак «Не заговаривайте со мной, я здесь по-настоящему занимаюсь». Но я все равно заговорил с ней. Раньше я ее в зале не видел. Она сказала, что недавно вернулась из Эквадора, чтобы пожить вместе с родными. Это была удобная зацепка.

– Эквадор! Я тоже был в Эквадоре.

Она не вынула наушники, но впервые за все время посмотрела мне в глаза – заинтересованно и с сомнением.

– Вот как? Большинство тут не знают даже, где находится Эквадор. Думают, что это где-то в Африке.

Я улыбнулся и кивнул, давая понять, что я-то уж точно знаю. Она продолжала усердно крутить педали. Она явно увлекалась велосипедным спортом, и меня впечатлили ее сила и скорость. Я спросил, не занимается ли она бегом и какие еще виды спорта предпочитает. Когда она стала рассказывать о восхождении на вершины в Андах, глаза ее загорелись. Ей нравилось это занятие, и она скучала по нему.

– А вы занимались скалолазанием? Восхождением по льду? – спросил я.

– Ну, мне не особо нравится мерзнуть, так что я в основном поднимаюсь только по скалам без снега и льда, но я, например, забиралась на Котопахи.