Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Вскоре началось нездоровое соперничество между кремлевскими Советами: Президентским советом, Советом глав республик, Советом безопасности. И кажется, это было вызвано не столько амбициями отдельных лиц (Горбачев мог в любой момент их нейтрализовать), сколько непродуманным разделением самой верховной власти, что привело к неизбежному соперничеству и столкновениям внутри ее.

Ненормальность обстановки была слишком очевидной, чтобы не замечать этого. Однажды после затянувшегося до полуночи заседания Верховного Совета (заседания тогда часто продлевали) руководство собралось в так называемой комнате президиума, где обычно накрывали стол с чаем и бутербродами. Все были в напряжении. Разговор зашел о том, где и как принимаются ключевые государственные решения. В это время в комнату зашел Горбачев и с ходу спросил:

– А вообще этот Президентский совет нам нужен?

– Да зачем он нам? – откликнулся тут же один из участников беседы, Ислам Каримов, будущий президент Узбекистана. Он возглавлял тогда компартию Узбекистана и был членом Политбюро.

Горбачев ничего не ответил, хотя было видно, что у него есть на этот счет свое решение.

На следующий день, когда собрался Президентский совет, он неожиданно объявил: «Прошлой ночью собиралось Политбюро. Все высказались за упразднение Президентского совета». Такое заявление усиливало напряженность и недоверие.

Создание новых властных структур вначале воспринималось как радикальная перестройка государства и партии, как подготовка их к работе в условиях парламентской демократии. Что произошло потом? Свои начали побивать своих. Уйдя в Кремль, забрав с собой часть аппарата ЦК, иные бывшие сановники КПСС больше не помышляли об укреплении партии. Как говорится, попросту «кинули» ее. Они окончательно отвернулись от партии, противопоставляли себя ей и влияли соответствующим образом на Горбачева, что само по себе было необъяснимо.

В таких условиях надо было организовывать работу на своем направлении. ЦК покидали опытные работники. Они уходили в президентские структуры. Было уже трудно привлечь нового толкового человека на работу в центральный аппарат партии. Однако мне все же удалось сохранить большую группу высококвалифицированных специалистов, объединенных пониманием важности своей работы.

Именно после XXVIII съезда работники ЦК начали чаще выезжать на места. Задача состояла в том, чтобы выяснить настроения в парторганизациях, узнать, что, по их мнению, надо делать в первую очередь.

Когда наши сотрудники начали возвращаться из командировок, выяснилось, что на местах имеют смутное представление о том, что же на самом деле происходило на съезде. Согласно принятым документам, продвижение к рыночным отношениям становилось одной из важнейших задач партии. Но в первичных организациях восприятие рынка как ведущего экономического принципа оставалось неоднозначным. Одни боялись и не хотели перемен, другие надеялись на них, как на панацею. Еще один важнейший вопрос, требовавший разъяснений, – взаимоотношения партии и Советов. Немало активистов полагало, что к КПСС по-прежнему предъявляются требования времен Брежнева, Андропова, Черненко. Необходимо было объяснять, в чем заключается новая роль партии в реформирующейся политической системе. Очень важно было вовремя осознать, что КПСС – это уже не главный распорядитель в государстве, а партия – в собственном смысле слова – организация с четкими программными целями и дисциплиной, которая влияет на политику государства через своих представителей в его органах. Это была сложная задача, и, как ее решать на практике, вряд ли кто-либо знал в те дни. К тому же шаги в сторону плюрализма воспринимались большой частью партактива как вынужденный уход из государственных и общественных органов. В такой ситуации переосмыслить предстояло очень многое. Надо было объяснить, что такое теперь членство в партии, партийная работа и влияние, показать, зачем вообще нужны теперь политические организации, если новое, «правовое» государство возьмет на себя роль гаранта прав граждан, станет проводить социально ориентированную политику, обеспечит всем равный доступ к средствам массовой информации.

После съезда я договорился с главным редактором «Правды» Фроловым о том, что в течение ближайших недель газета опубликует развернутые материалы по всем решениям, принятым съездом. В те дни «Правда» была не единственной нашей опорой в СМИ. Изданий, которые интересовались партийной жизнью и публиковали о ней объективную информацию, было немало. Однако за годы перестройки СМИ серьезно изменились. Летом 1990 года вступил в действие закон СССР о печати, гарантировавший свободу распространения информации. Освещение решений съезда в прессе отличалось большим разнообразием. Разноголосицу подпитывал газетно-журнальный бум, начавшийся после принятия закона о печати. Уже к концу года Госкомитет по печати СССР зарегистрировал 1250 периодических изданий. 450 изданий прошли регистрацию в Министерстве печати и информации РСФСР, свыше 200 – в Московском Совете народных депутатов.