Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Горбачев отнесся к выступлению Ельцина, по крайней мере внешне, вполне демократично. Как председательствующий, предоставил ему дополнительное время, когда регламент истек, а многое еще не было сказано. Но совсем иначе отреагировали некоторые делегаты. Во всяком случае, многие из тех, кто оказался на трибуне после Ельцина. Его не только критиковали, но буквально разносили, и, как мне показалось, наряду со справедливыми словами было сказано много ненужного и необоснованного. Просьба о «политической реабилитации» даже не рассматривалась.

По-моему, за все годы своего президентства Ельцин так и не избавился от обиды, а позже и злобы и агрессивности в отношении бывших товарищей по партии. Та критика и вражда, с которыми он сталкивался на партийных мероприятиях, безусловно, повлияли на его негативное отношение и к партии в целом, и к тем деятелям в КПСС, которые не критиковали его открыто (а в душе, возможно, и поддерживали), но своим молчанием, отчужденностью создавали впечатление отторжения. Обычно на заседаниях пленумов ЦК КПСС его соседом, согласно утвержденному регламенту, был посол СССР в Великобритании, кандидат в члены ЦК КПСС Леонид Митрофанович Замятин. Так вот, опытный дипломат не просто сидел рядом с опальным коллегой. Он еще и не отворачивался демонстративно в другую сторону, как делали некоторые другие. Показывал тем самым, что у них, возможно, разные взгляды, но в личном плане Борис Николаевич не вызывает у него отрицательных чувств. Вероятно, это была наиболее разумная линия поведения по отношению к Ельцину в то время.

История драматического конфликта, негативно повлиявшая на судьбы страны, еще раз укрепила во мнении: политикам нельзя отчуждаться, отказываться от общения. Это исподволь усиливает напряженность, подозрительность, разрушает естественные симпатии, которыми в политике пренебрегать недопустимо. Государственные деятели высокого ранга, ответственные перед обществом, даже если они и не симпатизируют друг другу, обязаны преодолевать себя. Им надо встречаться, разговаривать, обсуждать общие проблемы. В случае недоразумений – выяснять истинное положение дел.

Немало политиков разного уровня, наблюдая уже в то время за поведением Горбачева, все чаще задавались вопросом: насколько оправдана его лобовая критика перед многотысячными аудиториями союзных министров, правительства? Специалистам его оценки и высказывания нередко казались поверхностными, рассчитанными на публику. Вольно или невольно он содействовал усилению недоверия между народом и теми государственными и политическими деятелями, которые были его соратниками, сподвижниками по перестройке.

Один из работников ЦК Венгерской социалистической рабочей партии, присутствовавший на двух встречах Горбачева и Яноша Кадара, рассказывал мне, что оба раза более старший и опытный Кадар просил советского лидера: «Михаил, не надо все время критиковать свое окружение. Может настать время, когда тебе не на кого будет опереться». Прислушался ли к этим словам советский лидер?

Полагаю, что уже после XIX партконференции Ельцин понял, что ему надо срочно искать новых политических попутчиков. И вскоре нашел их – среди делегатов Съезда народных депутатов СССР.

Выборы делегатов съезда прошли по двум системам – мажоритарной и пропорциональной. Последнее обеспечивало представительство основных социальных и профессиональных групп. Общественные объединения и союзы, а также КПСС делегировали на съезд своих представителей. От Академии наук СССР туда вошло 50 делегатов. От массовых общественных организаций – от 10 до 25. Компартия делегировала на съезд 100 человек – список формировался в узком кругу высшего партийного руководства. Одновременно состоялось голосование за кандидатов в одномандатных округах; впервые за несколько десятилетий они выдвигались на альтернативной основе.

В истории страны начинался совершенно новый этап, приведший к появлению реальной многопартийности, острейшей политической борьбы, основательному изменению жизненного уклада миллионов граждан. Именно к этому моменту я отнес бы знаменитый афоризм Горбачева: «Процесс пошел». Но его автор, судя по последующим событиям, не вполне осознавал альтернативность начавшегося процесса.

Впоследствии, работая в Верховном Совете СССР и в его Президиуме, я узнал, что в 1988 году при подготовке и изложении своего реформаторского проекта Горбачев находился в постоянном контакте с Анатолием Ивановичем Лукьяновым. Они учились вместе на юридическом факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. После того как Горбачев поднялся на вершину власти, он вспомнил о товарище своей студенческой молодости и приблизил его к себе. Лукьянов, работавший ранее в аппарате ЦК, стал секретарем ЦК КПСС. Когда в марте 1990 года Горбачев был избран Президентом страны, именно Лукьянов, бывший до того его заместителем в руководстве советского парламента, занял освободившееся кресло Председателя Верховного Совета СССР. И на новом посту он продолжал оказывать влияние на Горбачева.