Леонид Ляшенко - Александр I. Самодержавный республиканец

Умерла Екатерина Павловна совершенно неожиданно в 30 лет в январе 1819 года от рожистого воспаления лица. Ее смерть стала для Александра I подлинной трагедией, ударом, от которого он не оправился до конца жизни.

Интересно, что в письмах сестре монарх регулярно сообщал о здоровье и занятиях матери, пересказывал мельчайшие подробности из жизни своей любовницы Нарышкиной и их дочери Софьи. О жене в этих письмах он не упомянул ни разу. Как такое могло случиться? В чем причины вопиющего невнимания Александра Павловича к супруге? Коснемся и этого тонкого сюжета.

Начнем, как и положено, с супруги императора. Итак, в сентябре 1793 года состоялось, по определению придворных льстецов, бракосочетание «Амура и Психеи» — шестнадцатилетнего Александра и четырнадцатилетней Елизаветы. Молодая жена была недурно образованна, прослушав дома курсы истории, географии, иностранных языков, философии, немецкой и всемирной литературы. Она музицировала, обладала неплохим голосом, была замечательным рассказчиком; кроме того, по признанию самого Александра, он благодаря ее начитанности был в курсе всех замечательных литературных новинок. Елизавета с удовольствием занималась живописью — до нас дошел почти профессионально выполненный ею автопортрет. Именно она подсказала известному живописцу и медальеру Федору Петровичу Толстому идею создания изумительной живописной коллекции бабочек {269} 269 См.: Записки графа Ф. П. Толстого. М., 2001. С. 207–208. .

Внешность молодой великой княгини также вызывала всеобщее восхищение. «Трудно передать, — говорилось в записке неизвестного автора, опубликованной Ф. Ф. Шиманом, — всю прелесть императрицы; черты лица ее чрезвычайно тонки и правильны, греческий профиль, большие голубые глаза, правильные очертания лица и волосы прелестнейшего белокурого цвета. Фигура ее изящна и величественна, а походка чисто воздушная» {270} 270 PC. 1880. Т. 29. № 12. С. 798. . Его восхищение разделяла подруга княгини Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой ирландка Катрин Вильмот: «Императрица — одно из прелестнейших созданий, которых мне случалось видеть. В ее наружности и в чертах лица мне что-то сильно напоминало виденную мною где-то картину… изображавшую Корделию, дочь короля Лира… Было что-то в высшей степени привлекательное во всех движениях этой прелестной особы, исполненной смирения, скромности и благодушия» {271} 271 Цит. по: Яновский А. А. Указ. соч. С. 104. .

Поначалу Александру и Елизавете оказалось трудно найти общие занятия и общие темы для разговоров. Он частенько по-прежнему шалил и дурачился со сверстниками, а она скучала, глядя на детские проделки мужа, к тому же не заладилась и интимная жизнь юных супругов. Оно и понятно, ведь, как говорится, девушка в 14 лет уже почти женщина, а юноша в 16 — всё еще полумальчик. До поры единство молодой семьи обусловливалось трудностями существования в годы царствования Павла I, той изоляцией, в которой оказались наследник престола и его супруга. В условиях жесточайшего недоверия со стороны императора они волей-неволей поддерживали друг друга, спасаясь тем самым от полной изоляции. При этом молодая жена судила о муже вполне здраво, не теряя головы.

В 1793 году Елизавета писала матери: «Вы спрашиваете, нравится ли мне по-настоящему великий князь. Да, он мне нравится. Когда-то он мне нравился до безумия». Это было написано спустя лишь несколько месяцев после свадьбы. Но люди постепенно узнают друг друга лучше, продолжала великая княгиня, и со временем замечают ничтожные мелочи: «…воистину мелочи, о которых можно говорить сообразно вкусам, и есть у него кое-что из этих мелочей, которые мне не по вкусу и которые ослабили мое чрезмерное чувство любви» {272} 272 Цит. по: Чулков Г. И. Указ. соч. С. 67. .

В 1799 году Елизавета родила дочь Марию, но та умерла, прожив всего 18 месяцев. Однако даже это общее горе, как и смерть (1808) второй дочери, полуторагодовалой Елизаветы, не сблизило супругов, не сделало их одним целым. После восшествия Александра на престол семья практически распалась. Может быть, жена, находившаяся рядом с Александром в ночь убийства Павла I, теперь одним своим присутствием напоминала ему о панике и страхе, охвативших его в тот момент? Но скорее всего дело в том, что Елизавета слишком хорошо знала характер мужа и понимала, что творится в его душе, а он, не желавший никого допускать в святая святых, не делал исключения и для жены. Елизавета Алексеевна действительно искренне сочувствовала супругу. «Вероятно, — писала она матери, — Россия вздохнет после четырехлетнего гнета (Павла I. — Л, Л.). и, если бы император кончил жизнь естественной смертью, я, может быть, не испытывала бы того, что испытываю сейчас, ибо мысль о преступлении ужасна… Великий князь Александр Павлович, ныне государь, был совершенно подавлен смертью отца, то есть обстоятельствами его смерти: чувствительная душа его будет этим всегда растерзана» {273} 273 Цит. по: Исмаил-заде Д. И. Александр I и императрица Елизавета Алексеевна // Александр I: «Сфинкс, не разгаданный до гроба…». С. 104. .