Марк Лебуше: Бах

Эти клише легко перечислить: чопорный и напыщенный протестант, замкнувшийся в строгой лютеранской вере и всю жизнь сочинявший религиозную музыку; величественный памятник, высеченный из холодного мрамора, который нельзя трогать руками; библейский патриарх с многочисленным потомством, новый Моисей, явивший миру вдохновение гения и музыкальные заповеди. А возможно, ещё и воплощение формального консерватизма: некоторые из его произведений считались реакционными! В общем, одутловатый Бах, невозмутимый, как идол, состарившийся до срока…

Только новейшие исследования позволили опровергнуть эти представления, заново открыть мир барокко и его музыку и показать иное лицо Баха, явить его во плоти и крови, не утратившим связи со своей эпохой. Представить человеком, а не демиургом или праведником, спустившимся с небес.

Не хотелось бы изображать великого композитора в наушниках, как на обложке пластинки с переложениями для синтезатора, вышедшей в 1960-х годах, однако приблизить его к современности не помешает. В тот момент, когда наше общество отдаляется от христианской культуры, когда время бежит всё быстрее и быстрее, как не остановиться на музыке Баха и не дать несколько пояснений по поводу религиозной ипостаси его личности, не оперируя при этом штампами? Пусть Бах не воплощает собой идеал «проклятого» артиста-романтика, процветавшего в XIX веке, зато утверждает себя через свой стиль и способность его обогащать, через свою неуступчивость в переговорах с нанимателями, через чувство реальности, поставленное на службу всепоглощающему искусству. Его уникальные произведения создавались в страданиях и в радости, в ежедневных боях за выживание, чтобы обеспечить пропитание себе и своим близким. Стоя далеко от романтизма или идеализированного мистицизма, Бах остаётся ищущим творцом. Он — городской человек. Надо последовать за ним из города в город, ведь его жизнь и творческая манера выстраивались по мере встреч, невзгод, различных влияний. Случайно ли, что в этом он приближается к одной из мощнейших идей христианства, которое, как говорил Блаженный Августин, рассматривает жизнь как движение к «небесному Иерусалиму»? Паломник, шествующий из града человеческого в град Божий, выражаясь богословским языком, которого Бах вовсе не был чужд?

С чего начать? Биограф трепещет перед этим мастером композиции, прекрасно владеющим искусством фуги и контрапункта, умеющим варьировать мелодии и темы. Нужно ли строго придерживаться хронологии, рискуя повторяться? Или предпочесть тематический подход: здесь поговорить о творчестве, там — о вере, ещё где-то — об истории, опять же рискуя запутать непосвящённого читателя? Начать с конца — со смерти Баха и судьбы его потомства — или подступиться к нему через первые биографии? Сосредоточиться на рассмотрении самых значительных его произведений? Приёмов и вариаций множество…

Не намереваясь соперничать с лучшими специалистами или заниматься музыковедением, вступим, не откладывая, в мир Баха. В сочинении, которое хотелось бы сделать «хорошо темперированным», мы решили обозначить хронологические рамки, позволив себе периодические отступления на особо важные темы. Мы выражаем благодарность всем тем, кто путём терпеливого поиска и многочисленных сопоставлений определил поле исследований, чтобы лучше обрисовать сложную личность, до сих пор присутствующую среди нас.

Жизнь Баха, долгое время остававшаяся предметом исследования специалистов, стала доступна широкой публике благодаря бестселлеру, изданному в 1925 году. Музыковед Эстер Мейнел опубликовала в Англии «Маленькую хронику Анны Магдалены Бах», не указав своего имени. Предоставив слово второй жене Иоганна Себастьяна Баха, она с трогательной чувствительностью рассказывает о его жизни. Книга настолько удалась, что разошлась большими тиражами, и множество читателей в самом деле поверили, что она была написана рукой Анны Магдалены. Основанный на биографических источниках и выдержанный в стиле того времени рассказ оживляет образ Баха. Разве можно устоять перед этой Анной Магдаленой, кажущейся более живой, чем настоящая, такой близкой, такой нежной со своим мужем-музыкантом…

Однако автору, столкнувшемуся с таким всеобщим воодушевлением, пришлось открыть себя. Можно догадаться, что разочарование читателей тогда по силе было равно их увлечённости. Но хотя сегодня стиль Эстер Мейнел кажется устаревшим, а множество более поздних трудов подробно восстановили жизненный путь композитора, тем не менее «Хроника» пробудила интерес к его жизни за несколько десятилетий до наступления моды на барокко.