Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

Приезд Тамары Васильевны. Незаметно от всех плачет… Чуть позже – Саша и Лиза Величанские. Долго и тихо сидят у Вениной постели. Ни слова.

Веня в полудреме. На секунду приоткрыл глаза и, увидя Величанского, кивнул ему. Прощально…

Появление С. Мельниковой с каким-то бородачом. Как мне потом сказали – с Владимиром Ильичом (?). Руководит воздвижением для Вени домика в Абрамцеве. Ушли быстро. «Душно. Много народу», – уходя, изрекла Мельникова.

Уезжаю. Галя: «Приезжай теперь когда захочешь. Я теперь буду здесь каждый день». Позвонила вечером Муравьеву. Сказал, что приедет к Вене с ксендзом Петром, который крестил Ерофеева.

____________

7 мая

У Вени Галя, Тамара Васильевна (тайно плачет) и Сергей Толстов. Узнаю: приезжал Муравьев с ксендзом Петром. Причаститься – проглотить облатку – не удалось. Был в беспамятстве. Грехи, как поняла Галя, отпустил (глухая исповедь).

Появление Сорокина. Настаивает на приезде Асмуса, с согласия Ерофеева, конечно. Обещает поймать момент.

К вечеру – страшные боли. С трудом выловила медсестру сделать укол. Галя ведет себя как-то странно: уже почти все вывезла из палаты, включая снотворное, кипятильник, бритвенный прибор и др. Просит меня остаться с нею на ночь.

____________

8 мая

В 3 часа дня снова у Вени. Меняется на глазах… Приход врача: «Необходимо внутреннее вливание для поддержки сердца». Приезжают сестры – Тамара и Нина. Вслед за ними Сорокин и Яна. Сорокин рассказывает полудремлющему Вене и всем нам о своей поездке в Германию: «Какая чистота! Как аккуратно подстрижены газоны» и т. д.

Узнаю, что перед Днем Победы на очередной «летучке» разгневанно выступал дежурящий по ночам медбрат, жалуясь врачам, что приходит много народу, что в палате не продохнуть, что до 9-го можно еще и потерпеть, а там…

На пять минут с букетом сирени заезжает Лён: «Если что – срочно звони мне и Козлову. Машина наготове». Не совсем поняла – какая машина? И зачем она, даже «если что…»

Тамара Васильевна уезжает последней. Впервые рассказывает мне об их отце: «Все было, как описано у Солженицына – карцер, допросы, обливание ледяной водой…

Ночь страшная. Тяжелое дыхание. Удушье. С трудом разыскала дежурную медсестру. Попросила специальный аппарат для облегчения дыхания. Принесла только утром.

____________

9 мая

Веня спит. Галя уехала по делам. Приезжает Лён. Во весь голос обсуждает в палате, где Ерофеева отпевать и хоронить. Мне кажется, что во сне Веничка все слышит. Лён предлагает три варианта: Немецкое, Востряковское и Ваганьковское кладбища. «Лучше всего Ваганьковское, – говорит он. – Центр, а пробивать будет Любимов».

Звонила из больницы Муравьеву. Сказал, что уже разговаривал с ксендзом и тот дал согласие на отпевание в православной церкви. Приезжали Величанские, Леша Сосна, Сорокин (привез бутылку святой воды) и уже к вечеру – Галя. Веня в беспамятстве. Галя в сверхвозбужденном состоянии во весь голос выкрикивает строки из «Вальпургиевой»:

Этот день победы!!

Прохором пропах!

Это счастье с беленою на устах!

Это радость с ПЯТАКАМИ НА ГЛАЗАХ!

День победы!..

Состояние Венички с каждой минутой резко ухудшается. Задыхается. Поздно вечером в палату заходит молоденькая, очень внимательная медсестра Наташа. Советует отказаться от всяких антибиотиков – лишние мучения, обезболивающие – другое дело. «Не шумите. Он может уйти и сегодня, даже во сне».

____________

10 мая

Только к 6 утра задремал. Приезжают сестры Тамара и Нина, сын Веничка-младший, Сорокин, Валя Еселева и Сергей Толстов. Остались втроем Галя, Веня и я. Врачи предупреждают, что предстоящая ночь – последняя. Галя в тяжелом, болезненно-перевозбужденном состоянии. Все время судорожно переставляет цветы, в каждую банку – четное число: «Цветы сами знают, как им стоять». Причитает в полный голос, какую она с Ерофеевым прожила страшную жизнь. Вспоминает первого мужа… То плач, то короткий, надрывный хохот… Умоляю: «Выйдем из палаты. Ведь во сне Веня может все слышать». Бесполезно. Только к утру она пошла подремать на диван в коридор.

____________

11 мая

На рассвете, в полудреме услышала резкое, отрывистое дыхание… Ерофеев лежал, повернувшись к стене… Заглянула ему в лицо, в его глаза… Попросила Веничку-младшего срочно разбудить Галю. Она, еще не совсем проснувшись и ничего не понимая, вошла в палату… Через несколько минут, в 7.45, Венедикта Ерофеева не стало…

За игрой в «путаницу». Если бы я знала, что сижу рядом с Веничкой, придумала бы что-нибудь поинтереснее. 17 февраля 1985 года