Наталья Шмелькова - Последние дни Венедикта Ерофеева

К вечеру – приезд Леонида Прудовского. Галя почему-то к нему очень агрессивна. Обрушилась за то, что он, входя в палату, очень громко хлопнул дверью. Прудовский сообщил, что сдал свое интервью с Веней в «Континент». Бросился искать врача, чтобы выяснить у него о нужных для Ерофеева лекарствах. Сказал, что собирается сообщить об этом в телепередаче «Взгляд», которую смотрят во многих странах.

____________

4 мая

Утром звонок Гали. Голос тихий, усталый. «Ты приедешь?» – «Да, конечно». Вечером звонит Игорь Авдиев.

«Ерофееву очень плохо, – говорю. – Выдернул из вены иглу от капельницы… Причащаться отказался». Игорь чуть не плачет: «Ты – крестная мать. Муравьев – крестный отец. Возьми все на себя. Позвони Асмусу. Я не переживу, если он так уйдет». Рассказывает, как два месяца тяжело умирала от рака его жена. Обещаю ему поговорить с Веней.

Приезжаю в больницу к 4-м дня. В палате Тамара Васильевна и Сережа Толстов. Веня в полудреме. Капельницу сегодня не ставят. Просит у меня две таблетки радедорма.

Долго беседуем с Сережей на балконе. С домиком что-то откладывается. Не дождавшись Галю, уезжает.

9 вечера. Веничка крепко спит. Лицо спокойное.

____________

5 мая

Утро. В тяжелой дремоте. Третий день не ставят капельницы. Шумное появление с недопитой бутылкой водки Тихонова. Пытается Ерофеева растормошить. Возбужденно сообщает, что «Паша» (Поль Павликовски) приглашает его с Авдяшкой в Лондон. Пытаюсь его как-то угомонить. Цыкает на меня. Все-таки с трудом вывожу его на балкон. Несет какой-то бред: «Скоро обо мне будет говорить весь мир. Ерофейчик готовится к смерти. Надо ловить каждое его мгновение»…

Приезд Галины. К Тихонову агрессивна. Но перед его отъездом предлагает ему 25 рублей и какие-то продукты. Целует ей руку. Провожаю его до лифта. Вадик: «Носова отвечает на хамство любезностью не по доброте душевной».

Галя привезла Веничке два письма. Одно из них от Петра Вайля и Александра Гениса. Зачитываю ему вслух:

«Дорогой Венедикт! Мы собираемся быть в Москве во второй половине мая. Один из мотивов поездки – повидать Вас. Мы столько раз Вас читали и столько раз о Вас писали, что взглянуть разок – очень хотелось бы. Если не возражаете – напишите две строчки. Всего хорошего, надеемся, до встречи…»

В другом конверте – справка о посмертной реабилитации отца Венички – Василия Ерофеева, пробывшего несколько лет в лагерях и выпущенного после смерти Сталина «за неимением состава преступления…»

Зачитываю:

«Министерство юстиции РСФСР.

Мурманский областной суд.

г. Мурманск, ул. Коммуны, д. 18,

т. 1-22-62

20.04.90

№ 449-125

Дело по обвинению Ерофеева Василия Васильевича, 1900 г. рождения, уроженца дер. Елшанка Николаевского района Мурманской области, до ареста работавшего дежурным на станции Хибины, осужденного по ст. 58–10 ч УК РСФСР (редакция 1926 г.) к пяти годам лишения свободы с последующим поражением в правах сроком на 3 года, пересмотрено президиумом Мурманского областного суда 22 февраля 1990 г.

Приговор Военного Трибунала Кировской железной дороги от 25.09.1945 г. в отношении Ерофеева Василия Васильевича отменен, и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Ерофеев В.В. полностью реабилитирован.

Председатель областного суда – Л.С. Мирошникова».

Ерофеев слушает с закрытыми глазами, не шелохнувшись. Лицо сурово-непроницаемое и, как мне кажется, – даже торжественное. А мы с Галей, не стесняясь слез своих, рыдаем. Чувствует она себя ужасно – усталость, давление, тошнота. Все время повторяет: «Зачем мне эти деньги?» Говорит, что попросит Асмуса освятить домик в Абрамцеве, как храм.

Приезд Сергея Толстова. О чем-то тихо говорят с Галей на балконе. Наверное, опять о домике… К шести вечера приезжают Ольга Седакова и «Булгачата» – Марк и Люся. Веня спит. Ольга повесила над изголовьем Вени католический (?) образок. Так и уехали, не дождавшись его пробуждения. Чуть позже заезжают Яна с Ирой Леонтьевой.

Вечером – сильные боли. Дежурный санитар Женя сделал укол. Позвонила Муравьеву по поводу причастия. Договорились созвониться на следующий день.

____________

6 мая

Самочувствие как и вчера. Плохо… Галя должна приехать утром, но вот уже два часа дня, а ее все нет. Как позже узнала, – покупала для дачи какие-то кровати. Наконец появляется с Жанной. Галя оживленная, с перекрашенными волосами, в новой, модной заграничной кофте. Никак не реагирую. Наверное, думаю – все это для поддержания нервов. Бодрится. Галя насильно вручает мне привезенные с рынка огромные помидоры, огурцы, духи «Красная Москва» от Клавдии Андреевны. Жанна взирает на нее с наигранным недоумением. Взгляд означает: «Что за лицемерие? Обливаешь Шмелькову грязью, а сама?..» Несет что-то не совсем понятное: «Кому-то придется заканчивать “Фанни Каплан”… Почему Ерофеев не диктовал свои тексты в Абрамцеве» и т. д.