Андрей Стученко - Завидная наша судьба

В то время как мы вели не совсем успешные бои, увязнув в болотах Курляндии, на других участках советско-германского фронта шли завершающие сражения.

В начале апреля мы были обрадованы известием о захвате гнезда восточнопрусской реакционной военщины — города Кенигсберга и полной ликвидации кенигсбергской группировки противника.

Весть об окружении берлинской группировки и встрече войск 1-го Украинского фронта с американцами на Эльбе в конце апреля и вовсе осчастливила. Мы поняли, что войне конец, идут ее последние дни. Но еще продолжались бои и на берлинском, и на пражском направлениях, и у нас в Курляндии. Причем шли они с неослабевающим ожесточением. Гитлеровцы понимали неотвратимость своего поражения и отчаянно сопротивлялись.

От нас требовали наступать и наступать, чтобы быстрее принудить врага к капитуляции. И все же мы, командиры, старались избежать ненужных потерь.

Еще утром 8 мая ничто не предвещало назревающих исторических событий этого дня.

Правда, до нас дошли волнующие вести с других фронтов, и в частности с 1-го Белорусского. Мы уже знали о захвате рейхстага, о том, что на его куполе развевается Знамя Победы.

Война шла к концу.

В девять утра все дивизии корпуса поднялись в атаку, но после небольшого продвижения залегли под пулеметным и минометным огнем.

Нашу пассивность, видимо, заметили старшие начальники.

— Товарищ генерал! — обращается ко мне адъютант. — Вас вызывают к рации.

Спускаюсь в подвал разрушенного дома, беру микрофон.

— Степанов, Степанов (мои позывные), вы слышите меня? — узнаю голос командующего армией. — Почему топчетесь, почему потеряли темп наступления? Большой хозяин (так называли Верховного Главнокомандующего) требует энергичного продвижения вперед. Гаврилов (псевдоним командующего фронтом) настаивает на выполнении приказа. Поняли?

— Все понял! — отвечаю я.

В 14.00 поднял дивизии во вторую за тот день атаку.

Уцелевшие после нашего артиллерийского огня пулеметы, минометы и артиллерия противника вновь открыли довольно сильный огонь. Дивизии опять залегли. Больше я их не стал поднимать.

В 16 часов мне позвонил М. И. Казаков.

— Андрей Трофимович! — уже без всяких позывных говорит он. — Началась общая капитуляция немцев. Готовь трубача. Подбери офицеров, знающих немецкий.

— А как с наступлением?

— Пока не выбросят белый флаг — нажимай и боя не прекращай!

Поднимать уже залегшую пехоту мы не стали, но огоньку прибавили солидно: больше не было смысла экономить боеприпасы.

Во второй половине дня Морозов донес, что немцы выбросили белый флаг.

— Наши наблюдатели подтверждают то же, — взволнованно докладывает начальник оперативного отдела.

— Прекратить огонь на этом участке!

Гляжу на часы... 16 часов 30 минут. Историческая минута... Неужели конец?..

Да, это был конец. Ужасная, кровопролитная война, принесшая столько страданий нашему народу, закончилась.

А дальше события развивались так. На мой НП прибыл в качестве парламентера офицер 552-го немецкого полка в сопровождении целой роты.

Странно было видеть людей, которые час назад поливали тебя пулями, жаждали твоей гибели, а теперь стоят перед тобой и ожидают милости.

— Почему не сдаются остальные? — спрашиваю через переводчика.

— Боятся, господин генерал! — отвечает командир роты. — Если позволите, я пойду и расскажу об условиях сдачи. Каковы они будут, господин генерал?

— Условие одно: сложить оружие и под командой своих командиров построиться для учета личного состава. И предупреждаю: не портить вооружения и имущества. Иначе будете строго отвечать.

— Нет! Нет! Мы ничего не будем портить. Позвольте идти?

— Да, но с вами пойдут наши автоматчики.

— Нет! Господин генерал, я пойду один. Меня предупредили, если со мной будет идти кто из русских, наши откроют огонь.

— Ну хорошо! Идите один. Если хотите, возьмите с собой кого-нибудь из унтер-офицеров вашей роты.

— Благодарю, господин генерал! Я возьму двух человек.

— Скажите своим офицерам: если через час вы не выбросите белые флаги и не начнете сдавать оружие, мы перейдем в наступление. Доложите об этом и в штаб своей дивизии.

Не прошло и получаса после ухода парламентеров, как перед фронтом всех дивизий корпуса стали появляться белые флаги. А вслед за тем началась массовая сдача в плен частей 2-го армейского корпуса немцев. Сначала сдался весь 552-й пехотный полк. Затем прибыли для уточнения порядка капитуляции представители штабов 290-й пехотной дивизии и 2-го армейского корпуса.