Александр Феклисов - Признание разведчика

Со временем я узнал, что «Антилопа» работает на заводе, выпускающем секретную военную продукцию, и имеет доступ к закрытым материалам. Он считался отличным чертежником и хорошо рисовал. Поэтому его руководители частенько поручали ему графически оформлять техническую документацию. Они также давали ему в качестве образцов секретные наставления по военной технике, содержащие чертежи, рисунки, фотографии. С середины 1944 г., учитывая нерешительный характер «Антилопы», я стал постепенно, шаг за шагом, вовлекать его в разведывательную работу. Выяснив, что он имеет доступ к комплектным материалам по морским радарам, я попросил его передать на конспиративной встрече одно наставление. Рекомендовал ему перед этим провериться и убедиться в отсутствии «хвоста» «Антилопа» обещал это сделать, однако, придя на встречу, ничего не принес, ссылаясь на то, что не представился удобный случай для выноса документа. Мы назначили новую явку через 9 дней. Опять «Антилопа» пришел с пустыми руками. Вид у него был явно пришибленный, говорил заикаясь, волновался. По его словам, он потерял контроль над собой, не мог даже открыть ящик стола и положить секретное наставление в портфель. «Антилопа» ругал себя и называл самым последним трусом. Как мог, я его успокаивал, говорил, что возможно он измучен работой, давно не отдыхал и что в результате этого его нервы «немножко пошаливают». Мы зашли в ресторан и поужинали, беседуя на различные темы. Договорились, что через две недели, в воскресенье, встретимся за городом, на прогулке у озера, где уже бывали раньше. В назначенное время мы с женой рано утром вышли из дома, купили газеты, зашли позавтракать в кафетерий и, проверившись, подошли к месту, где «Антилопа» и его жена ждали нас в своей автомашине. Озеро находилось примерно в пятидесяти милях от Нью-Йорка. Мы расположились на берегу, переоделись в купальные костюмы. Жены без конца о чем-то говорили, мы читали газеты, изредка обмениваясь репликами. Затем стали купаться: женщины у берега, а мы поплыли на середину озера. Прежде, когда мы проплывали половину дистанции, я предлагал «Антилопе».; доплыть до противоположного берега. Но каждый раз мой друг, сказав короткое «нет», резко поворачивал назад и судорожно плыл обратно. Так же он отреагировал на мои слова и на этот раз. Однако, не зная почему, я решил силой заставить своего трусливого друга переплыть озеро. Маневр удался. Через пару минут мы вылезли на берег и медленно пошли вокруг озера. Неожиданно он сказал:

— Давай, Александр, поплывем обратно. Теперь я уверен, что могу спокойно сделать это.

Я не ожидал от него такой смелости и, подумав, ответил, что очень устал и что предпочитаю прогуляться по берегу. Пока мы шли, мой друг удивлялся, почему прежде трусил.

— Это всегда так, когда делаешь что-нибудь в первый раз, — заметили. — Вначале нервничаешь, боишься, а когда дело сделано, удивляешься, как легко его можно выполнить.

— Это точно, — подтвердил он.

Когда мы возвращались в город, «Антилопа» предложил встретиться со мной через три дня и дал понять, что принесет с собой ранее обещанное. Действительно, он вручил мне секретное наставление, которое прежде у него не хватало мужества вынести с работы. Таким образом, преодолев психологический барьер, «Антилопа» начал регулярно приносить секретные материалы на конспиративные встречи и стал полноценным источником.

В октябре 1945 г. в связи с ухудшением оперативной обстановки по указанию Центра я сообщил «Антилопе», что временно мы встречаться не будем. Однако по всему было видно, что источник хотел продолжать разведывательную работу, и, очевидно, не в последнюю очередь потому, чтобы доказать свою смелость. Четыре месяца спустя из-за «Антилопы» я оказался в очень затруднительном положении, и мне пришлось изрядно поволноваться. Вот как это было.

В феврале 1946 г. я случайно встретил «Антилопу» около продуктовой лавки. Мы жили недалеко друг от друга и иногда ходили в одни и те же магазины за покупками. Он сообщил, что скоро по делам фирмы уезжает в Западную Европу и просил зайти к нему вечером, часов в девять, на бокал вина и поговорить «по душам» перед отъездом. Я принял приглашение. Жена «Антилопы» устроила ужин, во время которого мы вели житейские разговоры. Затем мы сели играть в шахматы, а его жена пошла спать. За шахматами мы обсуждали деловые вопросы. Вдруг агент вытащил два огромных тома наставлений по авианосцам, и сказал, что я могу взять их на сутки, так как завтра он на работу не пойдет. Полистав их, я убедился, что документы секретные и наверняка заинтересуют наших специалистов. Партия продолжилась, а я мучительно думал: «Взять или не взять?». С одной стороны, я полностью сознавал сложность оперативной обстановки, помнил строжайшее указание Центра о том, чтобы встречи с агентурой проводить только с его санкции, и понимал, какие могли быть последствия для меня в случае промаха. С другой сторону, за три года я хорошо изучил источника и верил, что он преданный нам человек, что ему можно верить. Кроме того, в день встречи наружного наблюдения за мной не проводилось. Учитывал я и то, что мне стоило большого труда воспитать у агента мужество, а если я откажусь взять материал, это может испугать его и в дальнейшем я могу потерять его как источника.