Александр Феклисов - Признание разведчика

В день отлета в 10 утра нарком встретился с сотрудниками генконсульства. В зале для приемов мы образовали круг, в центре которого стоял Молотов. В общих чертах он рассказал о международной обстановке, обрисовал положение на фронтах и сформулировал новые задачи. Затем стал отвечать на вопросы. Я, по своей дипломатической неопытности, задал вопрос:

— Ожидается ли улучшение отношения США к СССР после ваших бесед в Вашингтоне?

Молотов пристально посмотрел на меня, его взгляд был холодным, жестким. И тут я почувствовал легкий шлепок по спине. Это резидент Зарубин предупреждал: не задавай, мол, бестактных вопросов. Но было поздно.

— А как вы думаете, зачем я приехал в Вашингтон? — резко среагировал Молотов.

— Не знаю, — тихо, упавшим голосом ответил я.

Воцарилась напряженная тишина. Но нарком прервал затянувшуюся паузу. Сославшись на Рузвельта, он сказал, что США никак не могут оправиться от предательского удара японцев по Перл-Харбору. Американские и английские вооруженные силы пока терпят поражения в сражениях на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Вашингтон делает все возможное, чтобы переломить ход японо-американской войны, мобилизует людские ресурсы, быстро наращивает военное производство. Больших поставок требует Великобритания. Тем не менее Рузвельт и его сторонники понимают, что судьба Второй мировой войны решается на советско-германском фронте. Поэтому США будут увеличивать масштабы поставок по ленд-лизу, несмотря на то, что в стране имеются влиятельные круги, выступающие против этого. Была достигнута договоренность о том, что США в первую очередь пошлют те материалы и оборудование, в которых Советский Союз нуждается больше всего.

Через три часа Молотов военным самолетом вылетел через Восточную Канаду и Гренландию в Англию, откуда после переговоров с Черчиллем ему предстоял очень опасный перелет на советском самолете через линию фронта в Москву. Вскоре стало известно, что на встрече с сотрудниками генконсульства в Нью-Йорке Молотов почему-то скрыл от нас, что в ходе переговоров в Вашингтоне президент Рузвельт дважды подтвердил наркому свое обещание открыть второй фронт в 1942 году, а начальник штаба сухопутных сил Дж. Маршалл заверил его о наличии в США достаточных возможностей для этого.

Двенадцатого июня 1942 г. было опубликовано официальное коммюнике о завершившемся визите Молотова в США. В нем указывалось, что сторонами «была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Британское правительство также подписало англо-советское соглашение с аналогичной формулировкой по этому вопросу. Одновременно Черчилль направил Сталину секретную памятную записку, в которой сообщал, что открытие второго фронта в Европе в указанные сроки будет разумным только при благоприятных условиях. Эта записка, как показали дальнейшие события, явилась очередным лукавым ходом Черчилля в отношении Советского Союза.

Тринадцатого июля 1942 г. был опубликован текст советско-американского соглашения. Известие о полной договоренности с Англией и США об открытии второго фронта в Европе вселяло надежду на быстрый конец войны. Газета «Правда» в передовой статье писала: «…1942 год должен стать годом окончательного разгрома гитлеровских полчищ…».

Но радость была преждевременной. Правящие круги Великобритании и Соединенных Штатов не сдержали союзнического слова. Черчилль в своих письмах и при личной встрече со Сталиным в августе 1942 г. выдвигал много надуманных причин о невозможности открыть второй фронт в этом году. В присутствии официального представителя США А. Гарримана Черчилль заявил, что широкое вторжение на Европейский континент Англия и США начнут весной 1943 г.

Но и тогда союзники снова не выполнили своего обещания. Они высадили войска в Нормандии лишь 6 июня 1944 г. — через три года после нападения фашистской Германии на СССР, когда исход войны был уже предрешен.

Политика затягивания открытия второго фронта теперь стала абсолютно очевидной из опубликованных недавно архивных документов. Смысл ее состоял в том, что правящие круги Англии и США преследовали в войне и такую цель: обескровить СССР в его единоборстве с Германией и ее сателлитами, а затем навязать свою волю как обессиленным участникам войны — советскому государству и фашистскому рейху, — так и всему миру.

Война заставила советских граждан трудиться гораздо больше, чем в мирное время. В том числе и нас, сотрудников нью-йоркской резидентуры. Сотрудники резидентуры трудились по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки. Жизнь состояла из работы и сна. Стыдно было много отдыхать, когда на Родине шла непрерывная битва не на жизнь, а на смерть. По указанию резидента я, как и другие товарищи, обеспечивал отправку грузов в СССР, а также заботился о безопасности советских командированных граждан и моряков.