Леонид Млечин - Примаков

Статья Яковлева была ортодоксальной. Он обвинял представителей русской партии в отступлении от классовых позиций, в идеализации дореволюционной России. Поэтому его поддержал сталинский соратник Вячеслав Михайлович Молотов. Встретив его в санатории, сказал:

— Статья верная, нужная. Владимир Ильич часто предупреждал нас об опасности шовинизма и национализма.

Но Яковлеву не простили слова об опасности великодержавного шовинизма. Обратим на это внимание. Выразитель партийных взглядов стал внутри партии мишенью хорошо организованной атаки. Это свидетельство того, какие настроения господствовали уже тогда среди партийного руководства. Эти люди сыграли большую роль в разрушении Советского Союза как социалистического и многонационального государства. А против Яковлева были мобилизованы все, кто поддерживал так называемую русскую партию, в том числе влиятельные члены политбюро и сотрудники аппарата.

Обратились к Шолохову, чтобы он написал в ЦК, что Яковлев обидел честных патриотов. Шолохов написал Брежневу, обратив внимание генсека на то, что «особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм, как зарубежный, так и внутренний».

Позиция Яковлева полностью соответствовала партийной линии. Но главному радетелю партийной чистоты Михаилу Андреевичу Суслову не понравилась самостоятельность Яковлева. Кто ему поручал писать статью? Зачем он устроил ненужную полемику? Превыше всего ценились осторожность и умение вообще не занимать никакой позиции.

«Демичев трусливо отступил, “сдал” Александра Николаевича, — вспоминал мой отец. — А ведь Демичев читал статью предварительно, мы в “ЛГ” трижды ставили ее в номер и трижды снимали. Вел статью я — в порядке исключения, старался что-то отшлифовать, обезопасить автора. Да, Яковлев не напрасно волновался, решив опубликовать свою острейшую статью. Расплатился он не так уж сильно — его отправили послом в Канаду, но в тогдашней идеологической ситуации это была серьезная потеря.

На заседании политбюро Брежнев представил дело так, что Яковлев будто бы сам попросился на дипломатическую работу. “Поперед батьки не забегай” — это правило безотказно действовало не только в колхозах».

Годы, проведенные в Канаде, произвели сильное впечатление на советского посла. Он думал: если эти люди сумели так славно устроить свою жизнь, почему мы-то не можем?

Иностранная жизнь влияла даже на самых преданных марксистов. Недаром Сталин никого не хотел выпускать за границу и не любил, когда иностранцы приезжали. Он говорил создателям фильма «Иван Грозный» режиссеру Сергею Эйзенштейну и исполнителю главной роли Николаю Черкасову:

— Иван Грозный был национальным царем, предусмотрительным, он не впускал иностранное влияние в Россию, а вот Петр открыл ворота в Европу и напустил слишком много иностранцев.

В мае 1983 года знакомиться с успехами канадцев в сельском хозяйстве приехал новый секретарь ЦК Михаил Сергеевич Горбачев. И подпал под обаяние Яковлева. Михаил Сергеевич увидел человека острого ума, прекрасно формулирующего свои мысли, и очевидного единомышленника. Они оба считали, что дальше так жить нельзя. Юрий Андропов был тяжело болен, и Горбачев строил далекоидущие планы. Ему нужно было выйти за рамки своей специализации — секретаря по сельскому хозяйству. Он нуждался в новой команде, способной расширить его горизонты.

Яковлева вернули в Москву. Он стал одной из главных фигур в мозговом тресте Горбачева. Яковлев был одним из тех, кто подпитывал его идеями, снабжал информацией, работал над его речами и статьями. Яковлев и привел Примакова к Горбачеву…

Политическая карьера Примакова началась в 1989 году. Четыре года понадобилось Горбачеву, чтобы распознать таланты и человеческие качества Евгения Максимовича.

В мае 1989 года Горбачев поехал в Пекин, чтобы встретиться с патриархом китайских реформ Дэн Сяопином и нормализовать советско-китайские отношения. Это было историческое событие и для России, и для Китая. Примакова Горбачев взял с собой.

Разговор с Дэн Сяопином сам по себе дорогого стоил. Дэн, фактически управляя Китаем, так и не занял ни одного из главных постов в партии и государстве.

— Люди хотели, чтобы я стал председателем партии, — говорил Дэн, — но я слишком стар для этого.

Жизненный путь Дэна — это мечта биографа. Война, революция, взлеты и падения, фантастические успехи и личные трагедии. Казалось, жизненной энергии в нем хватит на века. Он родился в семье отнюдь не бедного человека. Прекрасно учился в школе. В 1920 году отправился во Францию, где вступил в компартию, полюбил круассаны и пристрастился к игре в бридж. В 1925 году Дэн перебрался в Москву, чтобы учиться в Университете имени Сунь Ятсена, это было время ленинского нэпа. В Москве его и других иностранных учащихся-коммунистов хорошо кормили, им выдали пальто, ботинки, плащ, зимнюю одежду. Каждому студенту в Москве давали русскую фамилию. Дэн стал Дозоровым. Его избрали парторгом группы, но в конце 1926 года отозвали в Китай, и для него началась жизнь в подполье.