Леонид Млечин - Примаков

Примакова избрали академиком, когда ему еще не было и пятидесяти. Некоторые из коллег отнеслись к его избранию весьма скептически, не считая его научный вклад столь уж значительным. Другие отвечали на это, что Примаков, как и Николай Иноземцев, и Георгий Арбатов, и многие другие, стал академиком по праву директорства в крупном академическом институте.

Это одно из правил игры в учреждении, которое называется Академией наук. Академия организована по иерархическому принципу, следовательно, директор должен иметь соответствующие регалии. Кандидат наук, который управляет академиками? У нас это просто немыслимо. Директор института имеет неписаное право быть избранным как минимум членом-корреспондентом. Вот стать полным академиком значительно труднее. Кандидатура Примакова была выдвинута ученым советом Института востоковедения и ученым советом Института мировой экономики и международных отношений.

Каждый, кто защищал диссертацию, особенно докторскую, знает, как непросто организовать эту процедуру: собрать отзывы, подобрать оппонентов, найти выступающих. Когда речь идет о вступлении в академию, всё в тысячу раз сложнее. Важнее всего заручиться поддержкой других академиков — доказать им, что за этого человека нужно проголосовать. Физики, биологи или математики не знают обществоведов, и у них нет ни времени, ни желания изучать научные достижения претендентов. Как правило, они полагаются на мнение человека, которому доверяют. Многие академики-естественники доверяли Иноземцеву.

Иноземцев был интеллигентным человеком, великолепно знал классическую литературу — и русскую, и западную. Вот поэтому его приняли в свою среду такие фигуры, как Капица, Семенов, Басов, Прохоров, Котельников, Энгельгардт, старые академики, убеленные сединами. Они остановили свой выбор на Иноземцеве и с ним считались. Он мог позвонить «старикам» и поручиться за кого-то из кандидатов. И они голосовали за того, кого он указывал. К Иноземцеву хорошо относился и президент Академии наук Мстислав Всеволодович Келдыш.

— Всем нужна была поддержка, — говорила вдова Иноземцева профессор Максимова. — Что значило пройти в академию обществоведам, если естественники в принципе относились к ним весьма критически? Академики смотрели: приличный человек или нет? Плохих людей не пускали, даже когда на них власть давила. Но Примакова знали. Он сам по себе личность, и у него были уже заметные работы по энергетическому кризису, по Арабскому Востоку…

В 1974 году Примакова избрали членом-корреспондентом, а спустя пять лет действительным членом академии по отделению экономики. Почему по отделению экономики? Это понятно: он доктор экономических наук, окончил аспирантуру экономического факультета МГУ, но Арбатов и Иноземцев были докторами исторических наук… Всё объясняется просто: когда-то в системе Академии наук было решено включать международников в отделение экономики.

Ученые-международники пытались обрести самостоятельность, но у них не получалось. Они делегировали для беседы на самом верху человека, которому высшая власть не должна была бы отказать. Весной 1984 года сын члена политбюро и министра иностранных дел Громыко Анатолий Андреевич Громыко, в ту пору директор Института Африки и член-корреспондент Академии наук, побывал у генерального секретаря ЦК КПСС Константина Устиновича Черненко.

Ученые-международники хотели иметь свое отделение. Аргументация такая: чтобы наука более продуктивно помогала внешней политике, ЦК и Министерству иностранных дел, все институты внешнеполитического профиля объединить в один. В реальности это было нужно директорам институтов, чтобы таким образом — через свое отделение — попадать в академию, потому что вакансии давались на отделение. Отделение экономики с международниками местами делилось неохотно.

Отдел науки ЦК сопротивлялся созданию нового отделения в Академии наук. Ставший генеральным секретарем Черненко с уважением относился к Громыко-старшему, поэтому принял Громыко-младшего, внешне удивительно похожего на отца. Черненко выслушал его аргументы и всё записал. Спросил, кто может возглавить такое отделение.

— Арбатов или Примаков, — ответил Анатолий Громыко, который накануне похода в ЦК беседовал с Примаковым.

Академик-секретарь отделения — ключевая фигура для подведомственных институтов. Он утверждает штаты, научные и издательские планы институтов, выбивает для них ассигнования, подписывает назначения.