Леонид Млечин - Примаков

Когда в 1965 году Примаков приехал в Египет, Арабский Восток бурлил. Это был благодатный материал для журналиста. Освободившись от чужой власти, арабский мир всё никак не мог оформиться. Государства соединялись и раскалывались. Делился Йемен. В феврале 1958 года Сирия и Египет объединились и образовали Объединенную Арабскую Республику. Это было сделано с далеко идущими целями. Президент Гамаль Абд аль-Насер провозгласил, что в новое государство могут вступить все арабские страны (рассчитывал на присоединение в ОАР Ирака). В Советском Союзе объединению двух стран не обрадовались. В Сирии набирала силу коммунистическая партия во главе с Халедом Багдашем, поэтому появилась возможность влиять на политику Сирии. Насер хотел управлять государством единолично, а кончилось это тем, что сирийские офицеры совершили переворот и Сирия вышла из Объединенной Арабской Республики.

Переворот в Сирии и отказ сирийцев от объединения с Египтом были сильнейшим ударом по политике и престижу Насера. Впрочем, мало кто сомневался в том, что объединение было искусственным, в его основе лежало только страстное желание Насера руководить всем арабским миром. Но пока Насер был жив, Египет назывался Объединенной Арабской Республикой. Гамаль Абд аль-Насер сохранял это название, потому что не мог признаться ни себе, ни другим, что идея его провалилась.

Арабские политики в результате кровавых переворотов свергали предшественников, с которыми только что обнимались, и новые люди появлялись у власти. Они ненавидели друг друга и время от времени воевали между собой. Смена лидера, как правило, влекла за собой резкую перемену политического курса. Арабский мир не мог решить, каким путем ему идти. Консервативные режимы тянулись к богатому Западу, к Соединенным Штатам в первую очередь. Молодые и радикально настроенные лидеры, напротив, искали помощи у Советского Союза. Во-первых, не хотели иметь дело с западными странами, бывшими колонизаторами. Во-вторых, социалистическая система казалась им более справедливой. В-третьих, Советский Союз был готов помогать им на безвозмездной основе и снабжать оружием.

Приехав в Каир, Примаков погрузился в этот бурлящий мир, где традиционная восточная экзотика смешивалась с еще более экзотической политикой.

Валентин Зорин рассказывал:

— Он, ко всему прочему, азартный репортер. И проникнуть туда, где стреляют, было для него не только профессиональной необходимостью, но и внутренней потребностью. У него был азарт. Президентом Египта был самый знаменитый в те годы ближневосточный политик Гамаль Абд аль-Насер, о котором Примаков будет много писать — с симпатией и уважением. Насер был главным партнером и любимцем Советского Союза на Ближнем Востоке, потому что пытался построить арабский социализм.

Между тем Ближний Восток неуклонно двигался к новой войне. Арабские лидеры всё чаще говорили, что настало время силой восстановить законные права палестинских арабов и разгромить Израиль. Советская печать повторяла их слова, хотя дипломаты прекрасно знали реальное отношение Насера к палестинцам.

Арабские страны не признавали Израиль, требовали уничтожить еврейское государство, а его территорию вернуть арабам. О создании самостоятельного палестинского государства тогда не говорили. Часть территории, которую ООН в 1947 году решила отдать палестинским арабам, прихватила Иордания, а другую часть — сектор Газа — присоединил к себе Египет.

Палестина, эта узкая полоска земли, имеет значение, которое нельзя объяснить обычными экономическими или политическими терминами. Святая земля не таит в себе особых богатств. Но ни одна территория столь скромного размера не оказала такого огромного влияния на историю человечества — ведь здесь зародились три мировые религии…

Поставки советского оружия Египту шли полным ходом. Весной 1967 года президент Насер перебросил войска на Синайский полуостров поближе к границам Израиля и потребовал убрать миротворческие силы ООН, которые символически разъединяли два государства. Возникло ощущение, что Насер готовится к наступлению. В арабских странах только и говорили о том, что пора сокрушить Израиль. Премьер-министр Сирии Зуэйн заявил о необходимости нанести удар первыми. Накануне шестидневной войны арабский мир считал, что Израилю пришел конец.

Все эти драматические события происходили на глазах корреспондента «Правды» Евгения Примакова. Писал он в газету то, что соответствовало официальной линии. Но многое знал из того, что тогда скрывалось от советских людей. Остальное описал позднее. В первый день шестидневной войны Примаков продиктовал в Москву репортаж о том, как на его глазах над Каиром сбили вражеский самолет. И египтяне кричали от восторга. А оказалось, что самолет был не израильским, а египетским: неумелые зенитчики сбили своих.