Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

А что неплохой бизнес — сидишь в тенечке, точишь лясы и рассчитываешься с незадачливыми сборщиками вроде меня по 16 копеек за килограмм. Человек десять — пятнадцать рассчитал, и вот норма собрана. Потом сдаешь скупленные у народа килограммы как свои, приемщица возвращает тебе затраченные ранее 3 рубля 20 копеек и как бонус, в награду за терпение получаешь еще и талон-справку на право покупки виктории.

Я уже тогда понял эту незатейливую схему, но все же согласился. Выбросить ягоды мешало советское воспитание, а тут хоть низкая, но все же плата за мой труд. И я взял от этой женщины деньги. Первые, заработанные честным, но сельскохозяйственным трудом. С тех пор я понял одно, расценки в сельском хозяйстве крайне низкие и больших денег там голыми руками не заработаешь. Тогда же я и решил, что когда вырасту, на сельской ниве работать не буду!

Потом была кошмар — эпопея с покупкой виктории, когда возле маленького магазинчика плодопитомника столпилась сотни полторы людей с заветными справками. Но благодаря предпримчивости тети Лиды и дяди Гриши, мы отоварились в первых рядах и, наконец, отбыли восвояси.

И дня три я потом ел эту викторию. Растягивал удовольствие.

В августе того же лета я снова поехал в Дагестан. На этот раз вдвоем с матерью. Лешка опять был на своих сборах — соревнованиях по спортивному ориентированию, отец работал, а мне было все равно, чем заниматься.

В тот раз мы, как всегда, поездом доехали до Кизляра, но в Крайновку добирались на автобусе а не самолетом. Вместо маленьких автобусиков прошлого типа ПАЗ, туда уже ходили вполне комфортабельные «Икарусы» и львовские «Туристы» с мягкими сидениями. Даже мать не укачало за часовую дорогу.

Пару дней мы пробыли в Крайновке, а потом мне подвернулась возможность посетить город Грозный. Дело в том, что у бабы Марины Бурлаковой, в доме которой мы остановились, было две дочери: Лидия и Надежда, приходившиеся, соответственно, моей маме двоюродными сестрами, а мне — тетками. И одна из них — старшая Лидия — совершенно случайно в это же время тоже оказалась в Крайновке. Узнав, что после перенесенной мною болезни купание в море мне не рекомендовано, Лида решила пригласить меня в гости и отвезти на экскурсию в столицу Чечено-Ингушской АССР, где она сама тогда жила и работала. Там же в счастливом третьем браке со своим первым мужем проживала и ее младшая сестра Надежда. Я, конечно же, с таким приглашением согласился, а почему бы не посмотреть чужой город.

За три часа автобус по маршруту Крайновка — Кизляр — Грозный примчал нас в Чечню.

Город находится в котловине и, когда подъезжаешь к нему с востока, со стороны Дагестана, открывается прелестный вид: огромная, покрытая зеленой травой воронка, образованная склонами окружающих Грозный гор. А на дне этой воронки белеют маленькие кубики городских домов. При этом изумрудные горные склоны пасторально украшены точечками пасущихся на их травах овечих отар, а окраины города окаймлены многочисленными огоньками факелов. Это на грозненских нефтеразработках сжигают попутный газ.

В то время Грозный был еще русским городом, в том смысле, что русские составляли там большинство населения. Правда, мне, привыкшему к широким челябинским проспектам, улицы в центре города казались узковатыми, но они были ничуть не уже улиц других наших городов.

Грозный выглядел вполне цивилизованным населенным пунктом, а его население культурным. Никто в чадре, паранже или чалме не ходил, одеты были все по-европейски, ну если только в районе базара попадались селяне, не стеснявшиеся носить что-то свое национальное. Да еще можно отметить, что на улицах несколько чаще попадались большие кепки-аэродромы на мужских головах и косынки на женских головках, завязанные особым образом на затылке.

Но все это касалось взрослых, а пацаны и девчонки нисколько не отличались по манере одеваться от наших челябинских подростков.

Первые три дня я гостил у Надежды. Жила она тогда в сотне метров от Центрального городского рынка, на улице, название которой я уже не помню, и тянувшейся от этого самого рынка до железнодорожного вокзала, Дом был большой, одноэтажный, разделенный на несколько квартир с отдельными входами. Квартира Нади состояла из кухни и жилой комнаты. В общем, жилье у нее было аналогичным тому, которым владел мой брат Володя. Двор дома был огорожен забором и общим для всех жильцов, огорода при доме не было, а имелись лишь какие-то сарайки и водяная колонка, заменяющая жильцам водопровод. Помнится, что слева от Надеждиной была квартира молодого преподавателя одного из грозненских ВУЗов, жившего с юной женой и грудным ребенком, а справа проживал одинокий пожилой чеченец интеллигентного вида.