Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

Первым делом нас построили на плацу и проверили содержимое нашик рюкзаков и вещь-мешков. Изымались в основном ножи и спиртное. Потом еще раз проводили медкомиссию с обязательной демонстрацией полового достоинства, после чего запустили в казарму. Для незнающих поясню, что демонстация члена была нужна для того, чтоб врачи убедились, что призывник не страдает венерическим заболеванием.

Постоянного места в казарме у нас не было, днем все время проводили на улице, а ночью спали всякий раз в разных кубриках, стараясь держаться рядом хоть с кем-то шапочно знакомым. Сначала с теми, кто призывался с тобой из одного военкомата, затем с теми, кого судьба свела в одну команду. Нам с Лешкой все же было чуть проще, нас и так было двое, ну а остальные могли надеяться только на себя. В таком скоплении молодежи конфликты возникали по пустякам, и случались разные криминальные истории. Могли и ночью карманы обчистить, и рюкзак распотрошить, и морду набить. У одного парня гитару отняли, он даже не понял кто. Подвалила толпа, «одолжили» и естественно не вернули. Где, кого искать среди полуторатысячной толпы?

Развлечений на призывном было немного: трехразовое питание в столовой, променад вокруг здания или вдоль забора и вечерний просмотр какого-нибудь кинофильма в клубе, для тех кто никуда не уехал. Ну а главным и самым ожидаемым событием было дневное шоу, когда появлялись «покупатели» и призывников наконец-то распределяли по командам.

«Покупателями» называли представителей воинских частей приехавших за новобранцами. Всю стриженную братию строили тогда в некоторое подобие колон буквой «п» на плацу. На свободной стороне ставили стол, выносили списки и какой-нибудь майор сначала сообщал номер команды, род войск, и начинал зачитывать фамилии отобранных в эту команду призывников. Призывник обычно радостно прощался с теми, с кем познакомился здесь на пункте и, подхватив вещи, бежал в свою новую команду. Наконец-то все для него определилось, наконец-то он покинет надоевшую всем пересылку.

Обычно призывник проводил на сборном пункте два-три дня, редко кому везло чтобы покупатели забрали его в день приезда, но и за эти два дня это место успевало осторчертеть. А если вдруг что-то не ладилось, планируемый покупатель от тебя отказался, то ты попадал в резерв. Тогда на сборном пункте можно было проторчать и неделю, по исходу которой, ты уже готов был служить где угодно и в каких угодно войсках, лишь бы только уехать отсюда.

Иногда судьбу можно было обмануть. Помню, по казарме ходил старшина сверхсрочник и искал людей, умеющих играть на музыкальных инструментах. Вообще-то его интересовали трубачи, но я думаю, он взял бы для своего оркестра и любого другого, кто окончил музыкальную школу и знал нотную грамоту.

Наши покупатели из летной части под Лениградом прибыли к третьему дню. Но мы с Лешкой к ним уже не попали, для нас двоих было особое задание.

Дело в том, что в феврале 1977 года мама сменила работу. Она уволилась из бухгалтерии ОРСа- НОД2 при железной дороге и устроилась начфином в воинскую часть расположенную в поселке Вознесенка. У нее резко возрасла зарплата, она получала около 170 рублей в месяц.

Когда же нам с братом в военкомате определили род войск в котором нам предстояло служить, я поинтересовался у матери, а какие войска стоят в той части, где она работает. Мама ответила, что там находятся какие-то связисты. Тут я сразу все сообразил. Да это же здорово! Я, понимаешь, на радиоинженера учусь, а войска связи, это единственный род войск, где два армейских года не пропадут для меня даром. И я спросил, а может ли сделать так, что бы мы попали в ее часть? Мать обещала похлопотать.

Я не знаю, кто из мобистов и с кем в таком случае договаривается, кто с кем пьет водку, но проблема была решена. Когда мы с братом прибыли на областной призывной пункт, про нас «те, кто надо», были уже в курсе. Им уже позвонили, их предупредили и наши с Лешкой личные дела были изъяты и положены отдельно. Ждали только покупателя из Вознесенки. На третий день он за нами пришел.

Явившийся за нами прапорщик был маленький, худенький и в очечках. У него даже фамилия была подходящая — Башмачников. Взяв наши дела, он сказал нам с братом: «Ну что, пошли,» и повел нас на проходную. Мы с братом были, наверное, самой маленькой командой, сформированной в тот призыв на этом пункте.

Пока мы добираемся до части, я кратко расскажу, что интересного было в первой половине 1977 года.