Кирилл Черноризов - Великий еси Господи… Жизнь и проповедь святого Гавриила Ургебадзе, исповедника и юродивого

Отец Гавриил жил под нами, это уже когда он из курятника перешел в келью в башню. Он на первом этаже, а на втором была как раз наша келья. По ночам он не спал и очень часто кричал, а у одной послушницы, которая считала отца Гавриила странным и ни во что его не ставила, была бессонница, – она со мной жила. И вот она на меня нападала, мол, что это такое, он не дает мне спать. А один раз она вдруг пожалела отца Гавриила и принесла ему что-то поесть. Отец Гавриил начал плакать, и после этого у нее вся агрессия по отношению к нему прошла, она тоже начала его любить.

Когда мы еще не были монахинями, он часто нам говорил такие вещи типа: «Ты будешь игуменьей, вот так благослови, зайди в алтарь», заставлял нас делать странные вещи и иногда пугал. Один раз он мне прямо сказал: «Сейчас благослови меня» и наклонил голову. Я никак не смогла этого сделать, не хватило послушания и смирения, в общем, это было для меня невозможно, я убегала – он за мной гонялся.

иг. Мариам

Общаться с отцом Гавриилом было, конечно, очень приятно, но очень тяжело, потому что мы всегда были в напряжении, боялись ему не угодить, да и просто уставали от него, он мог измотать человека, мог ночью не пустить домой. Он сам был человеком, который много страдал, много терпел, и от нас требовал того же: чтобы мы учились отдавать, терпеть, приучал нас к этому.

Когда отец Гавриил стал жить в Самтавро, мы были уже знакомы. То, что он там поселился, стало еще более серьезной, большой нагрузкой для тех, кто там постоянно жил до этого, для меня в том числе. Я в то время еще не был пострижен в монахи, но уже собирался, поэтому практически жил в монастыре, – это было очень нелегко.

Один раз мы были в алтаре. Я тогда уже был священником, и отец Гавриил мне говорит: «Сейчас ты должен встать на колени, – в храме монахини, прихожане, идет всенощное бдение, – и должен на коленях выйти и встать перед иконостасом». А мне неудобно, я же духовный отец у многих людей, присутствующих на службе. И вот я должен был стоять перед иконостасом, пока отец Гавриил не разрешит вернуться в алтарь. Я подумал, что если буду прекословить, то он начнет кричать, ругаться, и решился так выйти, стоял на коленях полчаса.

В монашество меня постригали в Сионском соборе. После пострига матушки из Самтавро попросили Патриарха, чтобы я как новопостриженный монах по типикону провел пять первых дней монашества в алтаре. А так как у меня было много разных заданий в Патриархии, матушки боялись, что я не смогу уединиться, и позаботились обо мне, взяли на эти дни к себе в монастырь. А там отец Гавриил. Он знал, что я постригся в монахи, и говорит, что, мол, это надо отметить. Вывел меня из алтаря, и пять дней мы кутили. Так что ничего у матушек не получилось, потом они сожалели, что меня из Тбилиси вывезли. Но знаете, что удивительно? Вместе с ним не было чувства, что ты нарушаешь воздержание или послушание. Вместе с ним мы были всегда в общении с Богом. Так что, несмотря на то что эти пять дней я провел с ним, а не в алтаре, это были очень важные для меня дни, очень наполненные. Конечно, он не только мне одному посвятил эти пять дней, и, конечно, он отпускал меня на время в алтарь.

митр. Даниил

Однажды отец Николай решил строго держать пост – вообще ничего не ел. Об этом узнал отец Гавриил и попросил, чтобы тот к нему пришел. Отец Николай пришел, и отец Гавриил его спрашивает: «Зачем ты не кушаешь?». Отец Николай говорит, мол, вот так пост держу. Отец Гавриил начал его обличать, говорить ему все его грехи – абсолютно все и в жесткой форме. А когда он начинал это делать, ты по-другому все воспринимал, целостно. И вот отец Николай все это воспринял очень глубоко, голову опустил, заскорбел, погрустнел. И отец Гавриил потом протягивает ему какую-то пищу, говорит:

– Брат Николай, вот на, покушай.

– Нет, не хочу.

– Покушай, покушай.

– Не хочу.

И отец Гавриил ему говорит: «Вот это и есть пост, когда твои грехи так тебя мучают, что ты о еде даже не помнишь. Это настоящий пост. А сейчас ты давай, как монахам положено, так пост и держи. Совсем голодать не надо, а то в океан глубоко заплывешь, там акулы плавают и съедят тебя».

Звиад Ониани

Отец Гавриил все время ругался с монашками. И такой был случай. Он, видимо, совсем надоел матушкам своей руганью: этой сделает замечание, другой. И вот в один вечер они с монахинями поругались, отец Гавриил сказал: «Хорошо, я уйду» – и пошел ночевать из монастыря куда-то в другое место. И в эту ночь в монастыре постоянно что-то происходило: то коровы куда-то вышли, потерялись, еще что-то. Утром монахини встали и говорят: «Гавриил, где ты, вернись в монастырь, пожалуйста. Мы всю ночь в монастыре не спали, все время что-то случалось».