Рэнди Тараборрелли - Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему» [litres]

Все источники свидетельствуют: даже будучи кинозвездой, Ава продолжала сомневаться в своих актерских способностях. Сама она нередко признавалась: главным ее кошмаром было «неминуемое разоблачение».

– Я – самая настоящая мошенница, – говаривала Ава в узком кругу, – я живу в постоянном страхе, что меня раскусят.

Однако в период с 1941 (года приезда Авы в Голливуд) и по 1946-й она снялась в семнадцати фильмах (многие из них были сделаны студиями «РКО» и «Юниверсал» на деньги, позаимствованные у «Эм-джи-эм» и возвращенные с большими процентами).

К началу романа с Синатрой Ава успела дважды побывать замужем. Первый брак был заключен в 1942 году с Микки Руни – безусловно, крупнейшей звездой своего времени – и продлился всего четырнадцать месяцев. Второй брак, с Арти Шоу, заключенный в 1945 году, продержался чуть дольше – два года. Сама скоропостижность разводов указывает, что оба эти союза были неудачными. Кроме того, Ава имела бурные отношения с магнатом, режиссером и продюсером Говардом Хьюзом, про которого говорила так:

– Холодный и жестокий, со мной он становился нежным и внимательным.

Почти все друзья Авы сходятся на том, что Арти Шоу дурно с ней обращался, однако именно его – а не Синатру – считают истинной любовью прекрасной кинодивы. (Аргумент? Пожалуйста: Ава хотела ребенка от Арти Шоу и не хотела от Фрэнка Синатры.) После второго развода жизнь, конечно, продолжалась – но Ава, по свидетельствам близких, так и не смогла оправиться от обид, нанесенных Арти, который оскорблял ее на словах, постоянно критиковал, называя никчемной и бездарной – то есть культивировал самые тяжелые фобии.

Восьмого декабря 1949 года Ава и Фрэнк столкнулись в вестибюле нью-йоркского театра «Зигфелд». Оба, оказывается, пришли на премьеру мюзикла «Джентльмены предпочитают блондинок». По версии Синатры, именно при этой «случайной» встрече они с Авой и почувствовали первые признаки влюбленности. Или, как выразилась подруга Авы, Руфь Розенталь-Шехтер, «всепоглощающая страсть стала очевидной для всех». На следующий день их встречу обсуждал весь Нью-Йорк.

Вообще-то Фрэнк и Ава пришли на мюзикл в компании еще одной влюбленной пары, служившей прикрытием. Но не только в театре они были вместе! Мэни Сакс предоставил им свою квартиру в Хэмпшир-Хаус. Словом, к концу сорок девятого роман Синатры и Гарднер цвел пышным цветом.

– Всю жизнь я был одержим стремлением сделать исполнительскую карьеру, – признался Фрэнк Аве. – А сейчас… сейчас я одержим только тобой.

Нечто в этих словах напрягло Аву. Слишком уж напыщенно прозвучало – даже для нее, известной любительницы драм.

– Зачем тебе такая одержимость? Она вредна и долго не продлится, – сказала тогда Ава.

Фрэнк ждал совсем других слов. Но путь к отступлению он сам себе отрезал. В то время связи на стороне были табуированы, Ава же не видела ничего криминального в романе с женатым мужчиной, тем более что Фрэнк в этом смысле не был первым. Взять хотя бы нашумевший роман Авы с Робертом Тейлором, состоявшим в браке с Барбарой Стэнвик. А сейчас она обратила взор на Фрэнка, абсолютно уверенная, что для любовной интрижки не нужно «ни причин, ни поводов».

С течением времени Ава и Фрэнк убедились, что общего у них очень много. Их связывало не только отвращение к жестким требованиям шоу-бизнеса. Нет, они оба, оказывается, обожали куролесить до рассвета – пить, танцевать, изливаться друг другу под воздействием алкогольных паров. Оба любили итальянскую кухню и бокс по телевизору.

Очень скоро Фрэнк уже не мыслил жизни без Авы. Чувство нельзя с определенностью назвать взаимным, ведь Ава поисков не прекращала – вдруг подвернется кто-нибудь получше? Впрочем, и Фрэнк вел себя так же.

– Пожалуй, их роман был неизбежен, – рассуждает Тина Синатра, – но «неизбежен» не значит «жизнеспособен». Оба нервные, амбициозные, неугомонные, они отличались поразительной ненасытностью.

Узнав о связи мужа с Авой Гарднер, Нэнси Синатра не устроила скандал, о нет. Она не стала даже обсуждать с Фрэнком его поведение. Супруги Синатра по-прежнему жили на Кэролвуд, хотя давно не разговаривали друг с другом.

Однажды утром в дом на Кэролвуд приехали Джордж Эванс и Тед Хетчмен, чтобы обсудить ситуацию с точки зрения имиджа Фрэнка Синатры. Присутствовала также мама Нэнси – но не сам виновник сбора.

– На Нэнси было жалко смотреть, – вспоминает Джордж Эванс. – Трое детей на руках, включая грудного младенца, тут же няня, тут же целый взвод горничных, экономок и так далее. Сама Нэнси, в платье с цветочным принтом, с прической и при макияже, как будто только что из салона красоты, выглядела прелестно. Я любовался ею и думал: «Чего еще Фрэнку надо? В его жене соединились все мыслимые и немыслимые совершенства».