Владимир Купченко - Жемчужина Дома поэта

К несчастью, адресат прочел волошинское письмо вслух при Мандельштаме, и самолюбивый двадцативосьмилетний поэт, вспылив, ответил Волошину совсем уже непозволительным «ругательным письмом»… Вскоре Мандельштам был случайно арестован белой контрразведкой, и Волошин, преодолевая личную обиду, все-таки выступил в его защиту. А книга?.. В волошинскую библиотеку она так и не вернулась. Лишь недавно, благодаря помощи московского библиофила Л. Турчинского, музей М. А. Волошина приобрел идентичный экземпляр «Камня»… В доме поэта отсутствует и еще ряд изданий, которые, судя по разным упоминаниям в архиве поэта, прежде у него были: «Версты» М. Цветаевой, «Столп и утверждение истины» П. Флоренского, «Луг зеленый» и «Символизм» Андрея Белого, «Необычайные похождения Хулио Хуренито» И. Эренбурга, «Сочинения» В. Маяковского, изданные ВХУТЕМАСом… Всего на сегодняшний день выявлено 453 дезидерата.

Правда, при жизни поэта некоторые книги прямо выделялись «на съедение» гостям: издания «Универсальной библиотеки», библиотечки «Огонек», дубликаты. В 1933 году М. С. Волошина, вдова поэта, передала 375 книг разных авторов в библиотеку Дома отдыха писателей. Некоторые из них после Великой Отечественной войны вернулись в Дом, но большая часть пропала…

Полная опись библиотеки была составлена только в 1940 году. Выявить ее утраты до этого времени довольно трудно. Между тем после смерти Волошина в 1932 году Дом был широко открыт для посетителей. В нем занимались все, кто проявлял интерес к творчеству поэта.

Только в исключительных случаях удавалось находить отдельные из утраченных книг. В. Мануйлову посчастливилось приобрести в 1974 году «Восьмистишия» Татиды (Берлин, 1923) с дарственной надписью Волошину; Р. Хрулевой — «Переводы» А. Ремизова (1909) и «Из двух книг» М. Цветаевой (1911). В самое последнее время в Дом поэта вернулись «Ирландские саги» (1929), «Бегущая по волнам» А. Грина (1928), «Справочник разрушителя» Б. Шоу (1909), «Изразец» Г. Шенгели (1921).

Сам Волошин свои книги никогда, по-видимому, не пересчитывал и количество их называл приблизительно: то пять, то шесть, то восемь тысяч. В 1931 году, в дарственной записи Союзу советских писателей, он исчислил свою библиотеку в «8—9 тысяч томов (приблизительно), из коих б ольшая часть на французском языке». Думается, что около тысячи можно было бы прибавить — ибо и сейчас мемориальная библиотека Волошина насчитывает 9.200 названий книг, журналов, газет, оттисков статей. Подавляющее большинство — в мягких обложках, и сохранность их находится под угрозой. Некоторые книги поражены грибком, другие повреждены насекомыми, в третьих отсутствуют отдельные страницы или иллюстрации. И все же, в целом, состояние библиотеки вполне удовлетворительное, несмотря на то, что, примерно с 1927 года, книги хранились в неотапливаемом зимой помещении и два года, при немецко-фашистской оккупации, лежали в земле… Книги выдержали испытание временем.

Состав библиотеки М. А. Волошина — яркое свидетельство его эрудиции и разнообразия его интересов. Помимо художественной литературы, книг по литературоведению, истории, философии, искусству, отдельными книгами представлены астрономия, археология, физика, ботаника, геология. Мария Степановна внесла в библиотеку ряд книг по медицине, для которых на волошинских полках был выделен уголок.

В расстановке книг у Волошина, по-видимому, была определенная система. Кое-где на полках до сих пор сохраняются остатки бумажных наклеек с совершенно выцветшими надписями (лишь на одной можно разобрать написанное рукой Максимилиана Александровича: «Собрание соч.»). Требование ставить книги на то же место, без сомнения, выполнялось далеко не всеми… Усилия Марии Степановны сохранить порядок на полках незыблемым также не всегда достигали цели. Отдельные тома собраний сочинений стоят порой в разных местах. Тем не менее и сейчас можно проследить примерное размещение книг на стеллажах: над лестницей, ведущей на хоры,— беллетристика, поэзия, литературоведение, альманахи. На хорах — журналы, книги по философии, естествознанию, истории, искусству, путеводители. В летнем кабинете — книги на французском языке, словари, оттиски статей.

Анализируя состав библиотеки, убеждаешься, что Волошин переоценивал количество французских изданий: их немногим более трети (3470). Есть книги на немецком, итальянском, английском языках (все — в небольшом количестве). Полиглотом Максимилиан Александрович (в отличие от своих друзей К. Бальмонта и В. Брюсова) не был. Основательно поэт знал, помимо русского, только французский язык. Однако со словарем он читал и по-немецки, и по-английски, и по-итальянски. Словари всех этих языков (а также испанского, шведского, болгарского) стоят на его полках. Собираясь в 1903 году на Дальний Восток, Волошин начал изучать японский язык, памятью чего остается «Японско-русский словарь» И. Гошкевича (1857). По соседству — учебник древнееврейского языка, который поэт одно время штудировал, задумав прочесть Библию в оригинале.

Читать дальше