Кати Этчингем - Моя жизнь, 60–е и Джими Хендрикс глазами цыганки

Однажды одним на редкость пасмурным днём мы гнали на Север, как всегда со мной, зажатой между Джерри и Джими, и с моими ногами, задранными на приборную доску. Как вдруг передали Wild Thing в исполнении Troggs. Джими тут же вскочил, как если бы наш старый грузовик, перепрыгнув перила моста, полетел со всем нашим барахлом.

— Вау! — засмеялся он, — кто это?

— Tрогги, — ответил Джерри.

— Трогги? — удивился Джими. — Что это за имя такое?

— О, это такие маленькие человечки, — постаралась я объяснить самым невинным образом, — они живут в саду.

— Вот что, — сказал он. — Вы, англичане, смешной народ. Вы что, на самом деле верите, что есть маленькие люди, которые живут в саду?

— Ну, — произнесла я, стараясь защитить их, — ты же веришь, что если будешь втыкать иголки в чучело врага, то сможешь принести ему вред.

Как только мы вернулись в Лондон, он купил пластинку, проиграл несколько раз и решил взять её себе в репертуар.

Час с нами не ездил и я подозреваю, что он добирался до следующего места нашего выступления поездом. Это было более умно, чем наш грузовик, такой ужасно ненадёжный и не раз мы в конце пути выскакивали из него прямо на сцену в наших сценических одеждах, а я в своих модных босоножках, как ни старался Джерри упростить нашу жизнь. Было холодно и у меня всё время мёрзли ноги, но я так и не собралась себе купить подходящую обувь.

Один раз Час поехал с нами, это было в Ньюкасле, мы выступали недалеко от его дома.

— Так мы сэкономим на гостинице, — сказал он, — мы остановимся у моих родителей.

Он привёз нас к узкому, зажатому между другими домами фасаду, в доме даже не оказалось водопровода.

— Парни будут спать здесь, Кати, — предупредил меня он. — Ты с Лоттой наверху, а я с Джими.

Думаю, Лотта вообразила, что я буду к ней ночью приставать, потому что она прыгнула в постель одетой, но впрочем, может быть это просто из–за холода. Час взял с нас слово, что мы никому не расскажем, что он будет спать с Джими Хендриксом.

— О, конечно, никому не расскажем, — пообещали мы хором.

Посетители мужского клуба, где мы играли, были больше увлечены своей жизнью и не стали отвлекаться от своего пива ради того, чтобы послушать каких–то нескольких молодых хиппи. Ничего общего с той внимательной публикой, перед которой обычно Джими играл в Нью–Йорке или в Лондоне, где обычно собирались и друзья–музыканты, и приходили дельцы музыкального бизнеса. Ни один из них не понял, что перед ними вышел на сцену величайший рок–гитарист нового поколения, они даже не побеспокоились повернуть головы в его сторону. Пара клубов вообще оказались пивными заведениями с ярко освещёнными столиками из огнеупорной пластмассы и стульями, составленными друг на друга вдоль стены. Дым плавал слоями и мужчины, сидящие за столиками с закатанными рукавами, говорили громко, стараясь перекричать друг друга. Многие даже так и не сняли своих фуражек. Джими попросил их не курить во время выступления, некоторое даже услышали его просьбу и притушили свои папиросы. Он вывел усилители на полную, чтобы привлечь к себе их внимание, но привлёк только внимание владельца заведения, который подошёл и вернул ручки громкости в прежнее положение.

Он всегда играл громче, чем это позволяло оборудование и усилители к концу вспыхивали или взрывались. От этого Час с Майком сходили с ума, так как они были вынуждены срочно искать им замену. Думаю, Час или Джерри собирали 20 фунтов за вечер, их едва хватало, чтобы покрыть наши расходы. Для нас было странно, что у Джими уже была успешная сорокопятка, а деньги до нас не доходили. Хватало только на ежедневные расходы, да и жили мы в уютном месте, когда бывали в Лондоне, и ничего более. Но мы были счастливы, перемены ещё только наступят — кто интересуется музыкой, все теперь знают Джими. Уже впереди замаячили слава и известность, но гастрольная жизнь это ежедневная тяжёлая работа и немного лишних денег делало этот ад заметно легче переносимым.

Один раз мы приехали в какой–то город, а в гостинице нас не ждали, забыли заказать номера заранее. В другой раз, это было в Ноттингеме, мы добрались, наконец–то, до одной убогой старой гостиницы, название её было «Чёрный парень», Джими не мог в это поверить.

— Я не останусь в этом месте, которое называется «Чёрный парень», — запротестовал он, но выбора не было.

Ему действительно было не всё равно. Он действительно думал, что это чья–то ошибка.

— Откуда англичане взяли такое название? Попробовали бы они так назвать гостиницу в Штатах!