Шэрон Лоуренс - Джими Хендрикс, Предательство [Интимная история преданной музыкальной легенды]

— "Я не хочу ехать в этом поезде! Я хочу домой. Оставь меня! Где моя семья!" — кричал я во всю глотку, — рассказывал он мне. — Я знал, что они любили меня, и будут скучать без меня.

Хотя многое из мелочей забылось, Джонни никогда не смог забыть тех людей, которые заменили ему семью.

— Они и то время всегда всплывают счастливым сном в моём сердце, — часто он говорил, когда уже стал большим.

Когда Джонни было около четырёх, отец решил официально записать мальчика под другим именем — Джеймсом Маршаллом Хендриксом. Элу не давала покою мысль, что Люсиль могла назвать ребёнка в честь своего дружка. И вот настал момент, когда пришлось сказать малышу, что отныне его будут звать Джимми, но никак не Джонни. Это взволновало и смутило Джонни, который это имя первым выучил произносить и читать по букварю, который ему купили в Беркли. "Ребёнок" — так часто стали называть малыша, нагруженного столькими именами. У его тётушки Долорес, сестры Люсиль, всегда приходящей ей на помощь, ещё раньше всегда было в запасе для него ласковое прозвище "Бастер".

Позднее Джонни/Джимми описывал первые годы своей жизни, как "полный конфуз" и ему было нелегко разобраться в своих воспоминаниях.

Перед школой, он, его мать и его отец, все жили в небольшом доме тёти Долорес, как члены её собственной семьи.

— Моя тётушка всегда старалась улучшить любую ситуацию, — часто говорил мне он.

Хендриксы снова были вместе — надолго ли? Подчас, чтобы избавить малыша от возрастающих вдруг трений в семье, его отправляли через границу в Ванкувер, где он ненадолго оставался с матерью Эла, Норой Хендрикс. В январе 1948 года, когда Джимми было шесть, у его родителей родился второй сын, Леон. Но не прошло и года, как Люсиль родила третьего сына, Джозефа.

Люсиль оказалась в ловушке. Слишком молода для одного ребёнка, ещё более для двух, а тут родился ещё один. С детства перегрузки ей были тяжелы, а Эл становился всё вспыльчивее и деспотичнее, прижимистее с деньгами, да, впрочем, всегда у него были проблемы с людьми, а в особенности с жителями своего района. В семье уже не осталось места ни романтике, ни танцам.

От отца Джимми часто слышал: "Не вставай ни у кого на пути" или — "Не возражай никому" или — "Не раздражай никого!" И мальчик быстро выучился быть тихим и послушным, подчас даже предупреждал ссоры и драки. Эл повторял Джимми много раз: "Где женщины — там беспорядок". Насколько он не переносил, когда отец грубо отзывался о матери, настолько с содроганием он видел её пьяную, опустившуюся и ослабевшую. Эл сам не был трезвенником, и его старший сын часто ревел в свою старую подушку, стараясь заснуть под вопли и брань, раздающиеся всего в нескольких шагах от его кровати.

— Иной раз, — рассказывал Джими много позже своему другу, — я лежал там и спрашивал себя ещё и ещё: "Кто я? Почему всё так? Что могу сделать я?"

В один из таких ночных кошмаров Люсиль ушла и больше уже никогда не возвращалась.

— Джимми, малыш, — сказала она своему сыну, — мне нужно бежать отсюда!

Для Джимми слова его матери, её слёзы остались неизгладимым воспоминанием.

Супруги развелись в декабре 1951 года. По просьбе Эла дети остались с ним. Для Джозефа он уготовил другую судьбу и оформил бумаги, устроив его в детский приют.

Эл предупреждал Джимми и Леона держаться подальше от Люсиль:

— Она — пьяница. Она — не хорошая!

"Не хорошая" — всего лишь два слова, но они преследовали, мучили ночными кошмарами этого маленького мальчика, который стал человеком по имени Джими Хендрикс, на протяжении всей его жизни.

Сиэтл щедр своей природой, но изменчивость погоды предугадать никак нельзя. В считанные минуты приятный ветерок и мерцающая панорама голубого неба может смениться мрачными серыми тучами, шквальными порывами ветра и потоками воды. "Изменчивая" — подходящее слово и для описания жизни юного Джимми, солнечные счастливые моменты сменяли голод, брань, драки и взаимные оскорбления, кричащих друг на друга родителей.

После того как Люсиль Джетер–Хендрикс ушла, вернулась скитальческая жизнь, которую вёл Джимми с самого рождения, они вместе с отцом меняли дешёвое жильё одно за другим, и чаще оно оказывалось простыми ночлежками. Маленького Леона отец отдавал родственникам и даже чужим семьям "на воспитание", только временами забирая его к себе. За период с трёх до шестнадцати лет Джимми жил в 14 местах и сменил целую дюжину школ. [За эти же годы, что и Джими переводчик сменил 15 мест и 6 школ.]