Шэрон Лоуренс - Джими Хендрикс, Предательство [Интимная история преданной музыкальной легенды]

— Детей знакомят с разными исполнителями и песнями, — пояснил Уиш. — Вы будете удивлены, если узнаете, с какой лёгкостью шести- и семилетние дети воспринимают стиль Джими и многие его песни. Для них его имя неразрывно со словом гитара.

Лес Пол, Биби Кинг, Бонни Рэйтт, Пол Саймон и Боб Уир среди других знаменитых поддерживают эту образовательную программу Рок–Малыши.

Другой подобной программой руководит Фил Леман, исполнительный директор музея музыки и изящных искусств Фендера в Короне, штат Калифорния, являющегося филиалом корпорации Фендер. Одна маленькая девочка, которая учится играть на барабанах, написала ему в письме: "Спасибо, что дали мне возможность заниматься тем, что я люблю", а её родители приписали: "С каждым уроком она всё смелее смотрит в будущее!" Подобное написал один юный гитарист: "Я выучился гораздо большему, чем ожидал от этой программы. Педагог учит нас всему, чему мы его ни попросим", а один из его родителей добавил: "Вы оказываете позитивное влияние на нашего мальчика не только в музыкальном смысле, он окреп эмоционально, и Вы научили его любить жизнь". Многие студенты Фендеровской программы изучают сразу несколько инструментов. И творчество Джими Хендрикса и его ближайших друзей занимает в обеих программах ключевую позицию.

Есть детский рисунок, где Джими нарисовал Элвиса Пресли. Я видела его на парижской выставке в Сите де ля Мюзик, он его изобразил, как если бы заглянул в будущее и увидел американского парня в голубых джинсах, красной куртке и — о, не поверите — блондином а ля Помпадур!

Хендрикс с чувством называл Элвиса "Королём рок–н–ролла", зная, что Элвис поднялся с самых низов, как и он сам из корней нищеты на самую вершину.

Однажды один из друзей Пресли сказал мне:

— Элвис никогда не интересовался музыкой, разве лишь церковным пением. Помню, как–то его познакомили с одним английским музыкантом, и позже он мне и говорит: "Что за чёрт, этот свинцовый дирижабль?"

Мне стало интересно, в конце 60–х слышал ли Элвис Джими Хендрикса и если слышал, что думал он о его музыке? Я спросила об этом двух его близких друзей, Джерри Шиллинга и Джо Эспозито, ключевых фигур эпохи, с нежной любовью называемых Мемфисской мафией.

— Нам о Джими рассказал импресарио Том Хьюлетт, — сказал мне Шиллинг. — Том организовывал несколько концертов для Джими в одно время с концертами Элвиса. Он даже намеревался устроить им встречу. Но её так никогда и не было.

— Естественно, Элвис знал о Джими и говорил мне с восторгом, насколько сильным, по его мнению, артистом он был. Элвису нравилось, что он играл, как говорится, от сердца и с душой, хорошо помню, как он говорил мне об этом и не один раз. У Джими всегда был хороший контакт с публикой, а это для Элвиса было самым главным.

В прошлом пианист–вундеркинд, а ныне один из самых прославленных джазовых пианистов, Херби Хэнкок, в 60–х в возрасте двадцати трёх лет вошёл в квинтет Майлза Дэвиса вместе с Уэйном Шортером, Роном Картером и Тони Вилльямсом.

— Я был юн, — сказал мне Хэнкок, — но это совсем не означало, что думал я по–детски. Я уже был, как говорили про меня, "серьёзным музыкантом", и у меня и в мыслях не было сходить на концерт Хендрикса. Я мыслил туннельно, ориентировался на джаз и ни разу не взглянул в сторону рок–н–ролла. Вы можете сказать, что у меня был узкий взгляд на шестидесятые. Но я стал замечать, что у Майлза среди пластинок был и Хендрикс, и Джеймс Браун, и Cream и многие другие, имён которых я даже не слышал. Его интересовали все музыкальные направления, а Майлз для меня был этаким конспектом всего самого лучшего и я сказал себе: "Стоп, минуточку!" Раньше я думал, здорово быть погружённым только в джаз, но видя, насколько Майлз был открыт для всего, я решил, что это, должно быть, очень здорово быть таким открытым, и я понемногу втянулся в рок–музыку и фанк.

— Позднее, — продолжил Хэнкок, — наступил момент, когда я стал сожалеть, что не смог при жизни распознать талант Хендрикса, и понеслось. Я стал корить себя, что не слышал его игру — было уже слишком поздно, когда я понял, сколько в нём таилось музыки. Какой он великий импровизатор, сколько в нём свободы! О, да, он был в авангарде!

Подобно Хэнкоку, великолепный джазовый гитарист Берни Кессель также не обратил внимания на Хендрикса, поначалу он вообще считал, что ничего стоящего в рок–музыке нет. Его сын, Дэн Кессель рассказал мне: