Тони Браун - Хендрикс, Последние 22 дня

Церемонию вёл преподобный Харольд Блэкбёрн, аккомпанировавший также солистке, спевшей несколько гимнов. По правую руку от кафедры возвышалась в рост человека роскошная гитара вся сделанная из белых и пурпуровых цветов. Одна из лучших маминых подруг, Фредди Мэй Готье, поднялась и обратилась к более чем двумстам собравшимся с речью. После нескольких вступительных тёплых слов она прочла стихи, которые Джими написал за несколько месяцев до смерти, "Ангелы" назвались они, затем продолжила моей поэмой "Звёздное дитя Вселенной". Когда она кончила читать, все вскочили, выкрикивая амен и аллилуйа.

Мои ноги сделались ватными, когда пришло время идти к украшенной серебристо–серым металлом шкатулке, в которой лежал Джими, чтобы сказать ему последнее прощай. Они одели его в зелёный парчовый костюм и вид его был спокойный, как если бы он спал или только что закрыл глаза, обдумывая новый музыкальный проект. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Коротко помолившись над ним, я сложил лист с моей поэмой и положил её рядом с ним.

После церемонии мы с отцом всю дорогу до кладбища Рентон проехали молча. О похоронах было объявлено по радио и люди вышли на лужайки перед своими домами и жестами пытались поддержать нас, пока мы медленно проезжали мимо на лимузине. Приехав на кладбище, я огляделся и меня поразило запустение, царящее вокруг. Временное пристанище охотника в лесу выглядело лучше, чем эта кладбищенская контора. У меня не укладывалось в голове, как после такой яркой жизни брата не смогли найти ему менее убого места последнего отдыха.

— Почему Бастера хоронят в таком месте, как это? — нагнувшись к отцу, тихо спросил я.

— Потому что наша мама лежит здесь, — ответил он.

— Она здесь?

— Да. Она где–то на этом кладбище, но я не знаю где точно. Мы до сих пор не можем найти её могилу. Но это здесь, и я решил пусть будет это нашим семейным местом, сынок.

Я не стал продолжать. Это совсем неподходящее ни время, ни место для споров, пусть всё остаётся как есть.

Друзья детства Джими — Эдди Райи, Донни Хауэлл и Бадди Бёрнс несли гроб вместе с Джеймсом Томасом, лидером одной из его ранних групп, и Хербом Прайсом, его ассистентом. Яма была уже вырыта. После того как они медленно опустили его в землю, люди стали кидать ему кто медиаторы, кто записки, а кто и пакетики с травой. Вся наша семья была здесь и они крепко поддерживали друг друга. Мне очень не хотелось в тот момент думать, что кто–нибудь из нас тоже когда–нибудь покинет эту землю."

Гроб несут шесть ближайших друзей, Дейв Андерсон, Джеймс Томас, Стив Филлипс, Эдди Райи, Денни Хауэлл и Херберт Прайс.

Среди присутствующих на похоронах были, Эл Ароновиц, Эрик Барретт, преподобный Харольд Блэкбёрн, Майлз Дэвис, Алан Дуглас, Фредди Мэй Готье, Долорес Холл, Эдии Холл, Джон Хаммонд Мл., Джеймс Аллен Хендрикс, Айяко Джун Хендрикс, Жени Хендрикс, Леон Хендрикс, Нора Хендрикс, Том Халлет, Эйб Джакобс, Майкл Джеффери, Эдди Кремер, Бадди Майлз и все музыканты из его группы War, Мич Мичелл, Стив Пол, Ноэл Реддинг, Джерри Стикеллз, Чак Вайн, Девон Вильсон и Джонни Винтер.

Гроб поставили рядом с вырытой ямой и открыли крышку для последнего прощания. С глазами полными слёз подошли Мич и Ноэл, поддерживая друг друга. По словам газетчиков, Майк Джеффери решил не покидать своего лимузина и отдал последнюю дань, не поднимаясь со своего заднего сидения. Так же по словам газетчиков, с Девон Вильсон случилась истерика и она пыталась прыгнуть в открытую могилу.

С того дня Джими покоится рядом со своей бабушкой Норой Хендрикс [могилу матери к этому времени найти уже не было никакой возможности]. На плоской части камня простая надпись, "Навсегда в наших сердцах". [По инициативе Жени Хендрикс, приёмной японской дочери отца Джими от второго брака, могила была тайно, в одну из ночей (sic!?) перенесена на то место, где находится в настоящее время.]

Как то Джими сказал в одном из интервью:

— Когда я умру, всего лишь сыграйте музыку.

[Помня эти слова, Майлз Дэвис захватил с собой на похороны свою трубу, но японские родственники Джими настояли на том, чтобы никто не посмел играть на могиле Джими.]

Ближе к вечеру в Сиэтл–Сентер–Арене прошёл неформальный джем–сейшн. Ноэл Реддинг и Мич Мичелл присоединились к Бадди Майлзу и Джонни Винтеру, но их сердца не были с ними. Сразу после короткого джема они разъехались по своим гостиницам, им всем оказалось необходимо побыть в одиночестве.

"Одним ранним сентябрьским утром меня разбудили лучи восходящего солнца, осветившие через ряд окон на противоположной стене выкрашенную в зелёный цвет решётку и стену моей 6 на 6 футов камеры, — пишет Леон Хендрикс [стр.2 и 202]. — От этого цвет стен стал ещё более давящим на мозги. Я стал собираться на ставшую уже мне привычной работу на кухне, когда услышал приглушённые голоса, доносящиеся из камер на нижних этажах. У ребят были включены уже радиоприёмники, но это больше походило на перешёптывание.