Марк Яковлев - Бродский и судьбы трех женщин

Procida e Ischia Arrivammo a Procida col battello
al crepuscolo, e qualcuno scese,
ma la nostra destinazione era Ischia.
Borbottai nella tua lingua
che quella non era la nostra isola,
ma restai incantata dalle facciate
color dell’oleandro e di albicocca,
dai placidi quarti di luna dei balconi.
Navigammo oltre, e scendemmo che era notte.
A Ischia restammo una settimana,
davanti al castello dei francobolli,
leccato dai flutti verdi e neri.
Vivevamo in attesa delle fotografie
scattate in casa.
Non volevi tornare.
Per te Ischia restò sempre l’isola felice.
Io invece volevo la terraferma,
per fare dell’isola una vita.
Tu, una volta a terra, ripartisti in fretta.
Eccomi, dopo anni, a Procida,
davanti a Ischia, l’isola felice.
Qui ho steso e ritirato il bucato.
Di Procida le onde sono mie,
come i capelli: le pettino,
le rovescio, e al loro sciabordio rifletto.
Ne mangio i pesci, raccolgo i limoni,
la osservo allo specchio,
e Ischia mi pare lontana.
Eppure, quando la vedo a un tratto tutta intera,
con le nuvole che la sovrastano,
ammassate a imitazione delle reti,
penso che questa sia la tua maniera
di farti vivo, di ridisegnare in aria il finito.
Scambiavo te per una terra, ed eri mare.
Eri il falso approdo di una zattera arrischiata.
Ora guardo Ischia, perché Procida
m’ha insegnato a сontemplare.

Прочида и Иския Наш корабль пристал к Прочиде
в сумерках, и кто-то сошел на берег,
но Иския была нашей целью.
Я прошептала на твоем языке,
что это не наш остров,
хотя и была очарована фасадами
цвета олеандра и абрикоса,
мирными полулунами балконов.
Мы поплыли и берега достигли к ночи.
На Искии мы остались на неделю,
перед замком из серий марок,
облизанным черными и зелеными водорослями.
Мы фотографировались и ждали,
когда проявят наши фотографии.
Ты не хотел возвращаться.
Иския для тебя навсегда осталась
островом счастья. Я же хотела остров
превратить в материк жизни.
Но оказавшись на земле, ты поторопился уехать.
И вот я, спустя много лет, на Прочиде,
перед Искией, островом счастья.
Здесь я развешивала и снимала белье.
Из Прочиды волны мои: я их причесываю,
откидываю и под их плеск размышляю.
Я ем ее рыбу, собираю лимоны,
вижу ее в моем зеркале,
а Иския мне кажется далекой.
Но когда я Искию вижу
неожиданно, с облаками, нависшими
над ней, словно сеть, мне думается,
что это в твоей манере подавать о себе знак,
в небе начертать конечное.
Я принимала тебя за землю, а ты был морем.
Ты был ложным причалом непрочного плота.
Сейчас я спокойно смотрю на Искию,
потому что Прочида
меня научила созерцанию.