М Орлова-Смирнова - Памяти Сергея Александровича и Елены Александровны Нилус

— Видно, что образованные, — сказал наш гость. После мы все смеялись над этой простодушной похвалой.

И внутренне он был колоссом духа, так твердо стоявший «на камени веры», что ни гонения, ни лишения, ни злословие не могли поколебать его веру и любовь к Богу. Раз избрав свой путь, он шел по нему, не оглядываясь назад. Такова же была и Елена Александровна. Оба они любили друг друга верно и самоотверженно, всегда были вместе, во всем были единомысленны. Они были аскетами в своем безропотном, даже как бы радостном перенесении всяких лишений, гонений и различных житейских зол.

Были они строгими постниками, но и аскетизм и пост их были по слову Евангельскому с «главой, умащенной елеем и лицем умытым».

Все церковные службы, которые совершались в нашем храме, они посещали неукоснительно. Очень часто исповедовались и причащались. Оба они пели на клиросе. У Е.А. было большое умение петь.

Они были как бы христианами апостольских времен и все Евангелие было им так близко, если бы они жили в те времена и были очевидцами тех событий. И своим любовным отношением к людям они так же были близки к первым христианам.

Вся их жизнь была как бы непрестанным стоянием перед Богом, и каждый свой шаг они представляли на Его суд. Никакие земные соображения и расчеты не принимались ими во внимание, всецело они предали свою жизнь в волю Божию. Поэтому такое большое влияние на окружающих они имели, так могли пробуждать в людях добрые чувства. Я помню как-то раз в праздник, мы всей семьей пили чай на террасе нашего дома. Перед террасой проходила дорога, на которой показался изрядно подвыпивший мужичок. Посмотрев на наши окна, он начал выкрикивать какие-то ругательства в адрес «попов». В этот день с нами был и мой муж. Он возмутился и хотел выйти и обрушить громы и молнии на дерзкого. Но Сергей Александрович остановил его, сказав: «Подожди, Левушка, я сам с ним поговорю».

Он вышел на крыльцо, подозвал к себе прохожего и что-то стал ему говорить. Мы даже немножко испугались, что С. А. услышит какие-нибудь оскорбления. Но, к удивлению нашему, после слов Сергея Александровича, мужичок заплакал, начал креститься. Сергей Александрович попросил нас вынести воды, прохожий напился и, крестясь, плача и благодаря за что-то Сергея Александровича, пошел своим путем. Был еще один случай, изумивший моего мужа. Как-то Сергей Александрович пригласил моего мужа прогуляться после чая. Видно, в этот день он чувствовал себя хорошо.

Они отправились по дороге, рядом с которой был парк бывшего помещичьего владения. Парк этот был огорожен дощатым забором, местами проломанном. По дороге, навстречу им показалась телега с двумя седоками. Один был пожилой мужчина, другой — подросток. Мой муж, опасаясь услышать опять какую-либо грубость, предложил Сергею Александровичу пройти в пролом забора и идти по другую его сторону, чтобы избежать столкновения.

«Нехорошо, Левушка, людей бояться, пойдем прямо», — сказал Сергей Александрович, и они пошли навстречу едущим. И вдруг слышат они, как старший говорит младшему: «Смотри, смотри, вон навстречу отец Серафим идет», — и указывает на Сергея Александровича. Это — вместо ожидаемого моим мужем злословия! Они оба вернулись домой со слезами на глазах. Особенно был растроган Сергей Александрович, бывший большим почитателем преподобного Серафима.

Сергей Александрович и Елена Александровна занимали в нашем доме маленькую комнатку, бывший кабинет моего отца. Каждый день проходил у них по раз навсегда установленному порядку. Сергей Александрович вставал очень рано; часа в 4, и исполняя свое особое утреннее правило, затем, часов в 7 вставала Елена Александровна и они уже вместе читали утренние молитвы. Затем, часов в 8, до завтрака, они шли на прогулку.

Сергей Александрович был тяжело больным человеком. Неоднократные аресты, пересылки из одного места в другое привели к тяжелому заболеванию сердца. Я помню, как-то раз он сказал моему дедушке: «Ах, отец дьякон, я как червивое яблоко, — снаружи как будто все хорошо, а внутри никуда не годится».

Действительно выглядел он богатырем, а сердце было совсем больное.

Прогулка их длилась около часа и к общему завтраку они возвращались. Возвращались они всегда с букетиком цветов, так как в наших местах их росло очень много. Елена Александровна во время прогулок собирала то одни, то другие, и насчитала 85 видов цветов. Они любили наслаждаться красотой природы.

Помню, как однажды Сергей Александрович позвал моего мужа: «Левушка, иди, посмотри, какие облака красивые».